— Мудрое решение, — прохрипел старик анмодец, откупоривая свою фляжку, сделанную из неизвестной Маркусу породы дерева.

Он сделал глоток, поморщился и обратился к магу, выдохнув в его сторону странной смесью запахов.

— Всегда будь уверен лишь в своём источнике, мелир’медаи. Это не раз спасало мне жизнь.

Эльфийка, едва вернувшись, видимо, почувствовала новую порцию алкогольного выхлопа от старика. Она тут же развернулась на месте и быстро зашагала прочь.

— А что пьёте вы, позвольте узнать? — с неизменной улыбкой поинтересовался Тиберий у анмодца.

Старик ответил коротко, не глядя на него:

— Сшиикр.

— Вижу, вы не любитель поговорить.

— Не с вами.

— Полагаю, вы не любите выходцев из Аэтийской империи? — улыбка пропала с лица Тиберия.

— Мне не за что их любить, — старик по-прежнему смотрел в сторону.

— Но я не вижу причин для подобного отношения лично ко мне…

— Ты многого не видишь, — анмодец направил сверлящий взгляд карих глаз прямо в глаза аэтийца. — Твои предки не видели многого. Как и их предки. Те, что пришли когда-то. Они не хотели видеть. И слышать. И они за это поплатились. Не повтори их ошибки, не будь слепцом. Иногда самое верное решение — вовремя замолчать. Замолчать и уйти.

Старик встал и быстрым шагом двинулся к выходу, сжимая фляжку в костлявых руках. Темнокожий мужчина, засеменил следом, стараясь не отставать. Гном проводил их взглядом и вздохнул.

— Быстро же кончился вечер, даже пожевать толком не успели. Но не пропадать же добру. К тому же, с медовухой оно очень даже ничего.

Отрезав добротный кусок мяса, гном наколол его на вилку и унёс с собой. Маркус и Тиберий остались одни в неловком молчании.

— Никогда не понимал этих анмодцев, — пробормотал Тиберий. — Угрюмы, подозрительны, невежественны, высокомерны и при этом говорят загадками, явно не желая быть понятыми. Да и язык у них… Из всех известных мне народов жители Анмода — закрытая книга.

— Что же старик мог иметь в виду? — Маркус впервые за вечер прикоснулся к своему бокалу. Вино оказалось слаще, чем он привык. — Или он просто нашёл удовольствие в том, чтобы нахамить вам?

— Не имею ни малейшего понятия, Маркус. Вероятно, он припомнил мне принятие Анмода в состав Империи, иносказательно, конечно. Впрочем, это оказалось их стране только на руку. Вот только анмодцы этого не понимали. Нести блага цивилизации — это великий труд и, увы, труд неблагодарный. Империя занималась этим многие века.

— Не спрашивая никого о необходимости?

— Зачем спрашивать о необходимости очевидной пользы? — недоумённо спросил Тиберий. Кажется, он действительно не понимал, что имел в виду Маркус.

— Хорошо, скажу иначе. Приходить в чужой дом со своими правилами — это, по-вашему, правильно?

— Если эти правила несут благо, то да, безусловно, — аэтиец горделиво вскинул голову.

— Вы ещё молоды, Тиберий… — добродушно сказал маг со вздохом.

В памяти всплыла картина: молодой Маркус, ещё без намёка на седину в волосах, пытается научить рыжеволосого паренька теории магии. Парень сопротивляется, но маг твердит, что её должны знать все студенты Академии, и что ему придётся выучить это в любом случае.

— Да, — повторил Маркус, — вы молоды. Каким некогда был один мой знакомый. Каким был когда-то и я.

Маг отхлебнул вина и попробовал жаркое. Оно и впрямь оказалось пропитано чесноком, точно капитан опасался, что на борт проникнут демоны.

— Полагаю, на этом наш разговор лучше завершить, — сказал Тиберий. — Не хотелось бы портить отношения ещё и с вами. До встречи.

Аэтиец встал и зашагал к выходу. Выглядел он немного обиженным, что не помешало ему учтиво улыбнуться встреченному на выходе из зала капитану и извиниться за столь ранний уход.

«Интересно, все уроженцы Аэтийской империи столь остро реагируют на замечания об их стране?» — подумал Маркус, глядя, как капитан присаживается за опустевший стол.

Жан Тревиль де Болье был мрачен. От весёлости начала вечера не осталось и следа. Он сделал глоток из бокала, к которому эльфийка так и не притронулась, и продолжил.

— Полагаю, вечер был обречён на провал с самого начала. Собрать таких различных меж собой людей и… не только людей — глупая затея. Мне казалось, вам будет, о чём поговорить и это скрасит путь, но я переоценил силу музыки и доброго вина. Экскюзе муа.