— Он ведь связан. К тому же, сам знаешь, не выносит огня.

— Ах да, точно… — голова Таринора вновь опустилась на землю. Но мгновение спустя глаза наёмника широко распахнулись. — Кто это сказал?!

Мысль прорезала сознание, мгновенно прогнав наклёвывавшийся было сон. Наёмник вскочил, на ощупь схватив лежавший под головой меч.

— Не той стороной держишь, — с издёвкой проговорил тот же самый голос, и наёмник обнаружил, что и в самом деле держит меч за лезвие.

Он молниеносно обернулся в сторону голоса и сощурился. У ярко горевшего костра спиной к нему сидел незнакомец.

— Ты ещё что за чёрт? И как нас отыскал? — слипшимися губами промямлил наёмник, прикрыв рукой глаза от света. — Тебя послали из деревни? Драм! Проснись! Нас нашли!

— Успокойся. Я не имею никакого отношения к деревне и тому, что там произошло. Хотя идея побега достойная. Похвально, Таринор.

— Откуда тебе известно моё имя? — наёмник медленно приблизился к человеку, не опуская меч. На этот раз он держал оружие правильно и был готов защищаться в любой момент.

— Я знаю многое из того, что тебе и не снилось, наёмник, — ответил незнакомец, обернувшись.

Он был укутан в поношенный дорожный плащ, а на голове красовалась потрёпанная с виду широкополая шляпа с изодранными краями, из-под которой на плечи спадали русые волосы. Возраст по его лицу определить было сложно. Тонкие губы были вытянуты в улыбку, а нос казался длиннее обычного. Во взгляде виделось что-то озорное, мальчишеское, но уголки хитро сощуренных глаз разрезали глубокие морщины. Сами же глаза походили на кошачьи — золотого оттенка с узкими зрачками.

— Я всего лишь странник, Таринор. Бродяга. Почти такой же, как и ты. И, полагаю, нет ничего зазорного в том, что один бродяга пригрел другого у костра, не так ли? — незнакомец подбросил сухих веток в костёр. — Кстати, ваш хворост я не трогал, это было бы невежливо, не находишь?

— Какого… То есть, что ты здесь делаешь? — Таринор осторожно присел у костра напротив незнакомца. — И это… Имя-то у тебя есть?

— Охохохо! — вдруг засмеялся незнакомец и сел лицом к костру. — Обожаю имена! У меня их целая коллекция. Эльфы называют меня Алханар, гномы — Азалган. Ну, а на севере, откуда родом твои предки, люди зовут меня Асмигар. Полагаю, тебе будет привычнее звать меня именно так.

— Откуда… Погоди-ка. Асмигар? Что-то знакомое…

Мысли наёмника вдруг унеслись куда-то далеко, к почти забытому детству. Босоногий мальчуган бежит по траве. Напевая песенку. «Весёлый странник Асмигар, бродящий по мирам… Дорог без счёта обошёл, он был и тут, и там…»

— Так значит ты… Нет, это точно дурацкий сон.

— Нет, это не совсем сон, и не совсем явь, — неожиданно резко и серьёзно ответил незнакомец. — И да, я Асмигар. Великий насмешник, Вечный Странник, бродящий по мирам, эпохам и всё такое. Только прошу тебя, не падай в обморок. В мире, где любой бог может лично надавать по шее тем, кто неправильно исполняет обряд, пора уже перестать удивляться вовсе. И уж точно не стоит падать ниц и делать события из моего мирного появления.

— Я не собирался падать ниц, — буркнул Таринор.

— И это не может не радовать! К слову, не спрашивай, почему твой попутчик до сих пор не проснулся от шума. Мне всё равно сейчас некогда объяснять. Драм сейчас не слышит ничего, кроме шума ветра, к тому же спит крепче барсука. Гляди! — с этими словами Асмигар поднял с земли камушек и метко запустил его прямо в нос Драму, но эльф даже не шелохнулся. — Видишь? Но довольно фокусов, тебе ведь до смерти интересно, зачем я здесь.

Рот Таринора, едва раскрывшись для вопроса, тут же захлопнулся.

— Я здесь, потому что у тебя есть кое-что, принадлежащее мне. Колода карт. И не пытайся отпираться, я знаю, что они у тебя. Конечно, я благодарен, что ты нашёл их, но уж будь добр вернуть их мне, их истинному владельцу.

Наёмник пошарил в сумке и неуверенно протянул карты Асмигару. Тот схватил их и расплылся в улыбке.

— Наконец-то! Где я их только не искал! Должно быть, тебе не терпится узнать их историю?

— На самом деле не особенно…

— Ну так вот, — Асмигар закинул руки за голову и откинулся назад, будто бы под ним было невидимое кресло. — Однажды я сжалился над одним болваном, который проигрался в пух и прах. Проиграл всё своё добро, включая дом, и остался на улице. Тогда я явился ему и предложил в дар это.

Он протянул руку и карты вдруг заплясали на ладони, перемешиваясь сами собой.

— Я напитал их ценнейшим божественным эликсиром, удачей, чтобы бедняга мог исправить своё бедственное положение, но с одним условием. Как только он вернёт себе всё, что проиграл, то бросит карты в огонь и навсегда откажется от азартных игр. Он согласился и…

— И что?

— И конечно же продолжил играть дальше! Этот дурень даже не подозревал, что столь невероятное везение выйдет ему боком. Его объявили в жульничестве, намылили шею и бросили в реку, где он благополучно утонул. На мой взгляд, получилось очень поучительно, только вот урок он уже не усвоит. Карты же пошли по рукам. И так я столкнулся с проблемой, с которой сталкиваются все боги, дарующие смертным какие-нибудь волшебные вещи. Ты наделяешь их силой, а потом не можешь их найти. Я чувствовал карты только когда в них играют, но стоило мне добраться до места, как их уже и след простыл. Так я странствовал долгие годы, но потом мои карты, видимо, перешли к кому-то, кто не любит азартных игр, и я вовсе перестал ощущать их. Искать иголку в тысяче тысяч стогов сена — это слишком даже для богов. Мне это надоело, и я вернулся в Межмирье.