Отец отстранил меня от себя и пронзительно произнес.

– Знаешь, что я долго не мог простить тебе, Алиса? Твою жестокость и пренебрежительное отношение к людям… Я всю жизнь для людей работаю, для всех, а ты… Твоя мать не просила бы мне…

Он не смог договорить, его голос сорвался, а по щекам потекли крупные слезы.

Эти слезы меня вывернули на изнанку – я вскрикнула и бросилась к нему на шею.

– Папа, не надо… не надо…

??????????????????????????

Мы сидели в кухне у Василия Ивановича, где отец уже несколько минут подряд убеждал меня уехать вместе с ним в столицу.

– Алиса, я больше так жить не могу. Ещё три дня назад, я думал, что я приеду, посмотрю на Ваню, а потом уеду в столицу и наконец успокоюсь. Но... всё оказалось не так то просто. Сегодня ночью, я понял, что не могу просто уехать. Вам нужно ехать со мной. У меня в голове не укладывается, почему ты отказываешься?

– Всё не так просто, - тяжело вздохнула я, - ты ведь и сам врач и должен понимать, что я не могу вот так всё бросить. Здесь как минимум двадцать человек ежедневно нуждаются в моей помощи.

– Пойми, Ване в школу через три года, да и со сверстниками ему нужно общаться. А у вас здесь малышей нет. Да и отец ему нужен…

– Нет, - тут же перебила я отца, - я пока к этому не готова.

– Максим должен узнать, я не лезу, но это не честно по отношению к нему.

Я на минуту замолчала. На самом деле, Максим был главной причиной, почему я не хотела покидать это тихое место. За здоровье пациентов я тоже переживала, но жить с Васильевым в одном городе я совсем не хотела. Он сразу же узнает про Ваню, а увидев его на фото или в живую, всё поймет.

– Я не могу. Пока точно не переедем. Может к осени… там и фельдшера на мое место найдут.

– Уже сегодня, я могу найти тебе замену. Решайся, дочка. Ване будет лучше в городе. Он же у тебя дикарем вырастит - ко мне только к концу второго дня стал подходить. Да и с Максом тебе необходимо встретиться и спокойно всё обсудить.

Я покачала головой и прикрыла лицо ладонями.

– Мы виделись с ним, - еле слышно проговорила я, - он меня ненавидит и не может простить, а если узнает про Ванюшу и вовсе проклянёт. В итоге всё выльется в очередной скандал и море грязи. Я не хочу, чтобы сын жил в такой обстановке. Ваня подрастёт и Максим остынет, тогда и сообщу. А сейчас нет, не хочу.

– Время, в этом случае, не помощник. Знаешь, по какой причине Ваня ко мне в первый раз подошел?

– Нет.

– Он подошел ко мне с вопросом – а вы папу моего знаете?

Я прикрыла дрожащие веки и до боли сжала виски. Неужели, я так жестоко поступаю с сыном, что он готов даже к незнакомому, для него, человеку подойти, лишь бы он про папу ему рассказал. Боже… дай мне сил, чтобы принять верное решение.

– Я боюсь… обещаю, что расскажу обо всём Максиму, но немного попозже. Правда!

Отец внимательно посмотрел на меня и тихо предложил.

– Хочешь, я сам с ним переговорю? Обещаю, что найду нужные слова.

Я покачала головой, но отец настаивал.

– Алиса, я постараюсь всё уладить.

– Нет, папа. Я должна это сделать сама, - решительно сказала я.

Он некоторое время смотрел на меня, но промолчал.

– Мы поедем с тобой в город, но я хочу, чтобы пока об этом никто не узнал. Особенно журналисты. Ты возможно прав, папа, Ване там будет лучше. Только найди мне замену, пожалуйста.

Весь день пролетел в суете и сборах. Ваня был очень рад тому, что мы едем в город. Он никогда нигде не был, поэтому эта поездка стала для него долгожданным приключением.

Папа быстро нашел мне замену – уже завтра в нашу комнату въедет женщина-медсестра, которой всегда хотелось уехать из большого мегаполиса в тихий городок или деревню.

Когда деревенские жители узнали, что мы с сыном уезжаем, они цепочкой потянулись к медпункту, чтобы попрощаться с нами и что-нибудь подарить на прощанье. Это было так трогательно и так для меня ценно, что я начала сомневаться в правильности своего решения. Эти люди полюбили меня, а я полюбила их в ответ…

Когда вещи были собраны и мы собрались выезжать на вокзал, ко мне подошел Дед и крепко-крепко прижал меня к своей могучей груди. Это было так не свойственно для такого сурового и не эмоционального мужчины, что я ещё больше расчувствовалась.

– Будь счастлива, Алиса.

– Спасибо, Дед, - грустно проговорила я, вытирая со щек дорожки слез.

– А почему дед, а не Василий Иванович? Да и не старик же ты ещё. Какой же ты дед?

– Меня так все тут называют, привык уже. Я приехал в эту деревеньку десять лет назад. А живут здесь одни старики, да женщины в возрасте. Я один мужик на сорок домов. Вот меня местные бабули Дедом прозвали – мол старший ты для нас не по возрасту, а по должности.