Шрифт:
– Отлично! Все камни собрали, - Фил потряс мешочком.
– Завтра покажем какой для кого. Брэдли оказался незаменимым помощником.
Он хлопнул однокурсника по плечу и тот зарделся как маков цвет, глядя на меня преданным щенячьим взглядом. Блин, вот только еще одного поклонника мне не хватало. Тем более собака у меня уже есть, а поклонников так и вовсе пора метлой разгонять.
Вернуться в комнату незамеченной не удалось. К моему удивлению, не смотря на ранее время в четыре утра, Илва уже не спала. Девушка торопливо одевалась, натягивая через голову теплый шерстяной свитер. Вынырнула из узкого горла, с удивлением уставилась на меня, изумленно вытаращила глаза, открыла рот и…
– Даже не смей!
– предупредила я.
– Но...
– поперхнулась волчица.
– У тебя…
– Знаю!
– А...
– Нет! Все - нет.
Я раздраженно передернула плечами и, под пристальным взглядом соседки, направилась в душ. Долго стояла под струями воды, несколько раз намылилась, до красноты вжимая губку в кожу. Увы, избавится от “драконьих знаков отличия” таким способом было невозможно.
Вернулась в кровать, а после так же долго разглядывала на своем теле две метки. Такие похожие и такие разные.
Провела кончиками пальцев по одной метке, по другой. Переход между чистой кожей и волшебными символами был почти незаметен. Разве что метка Леона холодила, словно мятное мороженое. А вот вторая... Знак Адриана был теплым и едва заметно пульсировал. Как биение сердца.
Черт возьми!
Как так может быть, что я, Золотова Мария, могу быть истинной парой дракона из другого мира?
Перед внутренним зрением вдруг всплыло лицо Адриана. Красивые точеные черты, смуглая кожа, удивительно длинные и пушистые ресницы, которые больше бы подошли примадонне, чем мужчине. И золотые искры в черной радужке. Притягательная улыбка…
Захотелось взвыть и что-нибудь запустить в стену. За что мне все это? Все эти… ящеры!
“Ты подумай. Я тут за нее волнуюсь, а она все драконов в коллекцию собирает", - раздалось вдруг в полной тишине.
– “Скоро гарем заведет”.
Это еще что за голоса?!
Я подскочила на кровати судорожно прижимая к груди одеяло. Огляделась. Комната была все так же пуста и темна.
Что за чертовщина?!
ГЛАВА 22
Илва давно ушла, а кроме меня и зевающего Нельсика, который уютно устроился в гнездышке из одеяла у меня в ногах, никого не было.
И вдруг снова зазвучал тот же голос:
"О, вытаращилась, как мадагаскарская руконожка. Может заболело что?.. Откуда я вообще такие слова знаю? А, неважно… Надо было меньше телик смотреть”.
Телик? Мадагаскарская руконожка?!
Незнакомый голос продолжал говорить словно сам с собой, хотя одновременно явно обсуждал именно меня.
– Что за хрень?!
– рявкнула я, оглядывая пустые углы.
На мой вопль Нельсик тоже подскочил, зарычал громко и грозно, стал крутится на кровати, топоча тоненькими лапкам.
“Где?!” - тут же эмоционально отозвались в ответ.
– “Где хрень?! Откусить этой хрени голову? Или нос?”
Откусить?..
Шальная мысль подкралась незаметно. Внедрилась в сознание как заправский шпион. Не-е, ну не может же этого быть!
– Не-ельсик?
– позвала я осторожно собаку.
– “Ты что ли говоришь?”
“Тут! Ага”, - отозвался голос.
– “Ты чего, слышишь меня?! Вот так радость мне привалила!”
Озадаченная морда собаки осветилась искренней радостью и восторгом.
“Это же супер! Мы теперь с тобой таких дел наворотим! Но, главное, запомни: я терпеть не могу творог!”
– Да я и сама как бы справляюсь… с делами, - грустно припомнила я все, что успела наворотить, и поинтересовалась.
– И давно ты так можешь?
“Всегда, - жизнерадостно подтвердил пес.
– Кто ж виноват, что вы, людишки, такие глухие”.
– О, ну понятно, - кивнула я и брякнулась обратно. Ну подумаешь, собака разговаривает. Ну подумаешь, я ей отвечаю. С кем не бывает.
– Тогда спокойной ночи.
Утром я решила, что все происходящее ночью мне приснилось. Но, нет - две метки все еще были на мне, а стоило мне перевести взгляд на чихуа, который задорно блестел бусинами глаз, как в голове тут же прозвучало:
“Вставай, страна огромная! Нам заааавтракать пора!”
Ну твою ж налево!
Тут-то я поняла, как прекрасна и беззаботна была моя жизнь.
Никто мне не выговаривал за погоду и лужи, через которые надо перепрыгивать на прогулке. Никто не ныл, что одеяло ночью сползло и никто даже не подумал укрыть маленького песика от холода и невзгод. Не жаловался