Вернемся, однако, в 1849 год, когда Л. В. Шелгунов, молодой офицер, только что закончивший Лесной институт и определившийся в министерство государственных имуществ, стал женихом Людмилы Михаэлис. Увлеченный с юности идеями нравственного совершенствования, он с большим энтузиазмом "воспитывал себе жену" с полного одобрения Евгении Егоровны. Невеста, кончавшая в то время частный пансион, оказалась способной и послушной ученицей: много читала по рекомендации жениха, впитывала ею идеи.

Что же проповедовал в ту пору Николай Васильевич Шелгунов? Ответ на этот вопрос дают, в частности, его письма к невесте:

8 апреля 1849 г.: "Как много на свете людей, которые счастливы, когда подле них сидит женщина по телу, а не по духу или душе... Нет, я не так смотрю на женщину, я хочу уважать ее, и потому мне нужно, чтобы подле меня сидело существо разумное, мыслящее, чувствующее и прекрасное".

2 сентября 1850 г.: "Жизнь супругов должна быть основана на товариществе, в котором равенство есть первое основание благоденствия. Понимая, что я муж, я подчиняюсь своей жене, я буду делать только то, что захочет моя жена. Я убежден, что добрая, любящая, нежная жена всегда больше своего мужа...

Я не стесняю Вас в Ваших действиях, я не хочу быть Вашим тяжелым бременем, я люблю Вас и потому не хотел бы быть причиной Вашего несчастья... Вы можете выбрать себе нового мужа, можете насладиться с ним счастьем возможным на земле, а обо мне можете не думать. Насчет обеспечения жизни Вы не будете иметь хлопот, я буду заботиться о Вас, и нужда не заглянет в дом, в котором Вы будете жить".

2 октября 1850 г.: "Жена, по моему мнению, создана не для того, чтобы быть только красивой формой, а чтобы быть верной помощницей мужу во всех его действиях, готовой переносить с ним без ропота все дурное и несчастное этой жизни".

15 октября 1850 г.: "Ведь Вы исключительная женщина, Вы такая отличная, Людинька..."15

Как все это похоже на то, что говорил своей невесте в 1853 г. Н. Г. Чернышевский! И так же, как Чернышевский, Н. В. Шелгунов не представлял, какую серьезную проверку на прочность должны будут пережить его теории о товариществе, взаимной любви и уважение супругов, об идеальной семье...

В 1850 г. (за три года до замужества Ольги Сократовны) 18-летняя Людмила Михаэлис стала женой Шелгунова. Живая, общительная, веселая, она, как и О. С. Чернышевская, обладала талантом собирать вокруг себя друзей и поклонников. Однако в отличие от той светские развлечения, вечера, маскарады и т.п., составлявшие существенную часть ее молодой жизни, не помешали Л. П. Шелгуновой стать литературной труженицей. На склоне лет она с гордостью написала:

"На свой перевод я прожила и подняла на ноги детей и никогда не бывала в таком положении, что не обедала, чтобы не на что было бы купить провизии. Жизнь мою омрачал только страх остаться без работы".

Переезд Шелгуновых в Петербург в 1851 г. способствовал значительному обогащению их духовного мира и потребностей, расширению круга интересов. Решающую роль при этом сыграло знакомство с М. Л. Михайловым, коренным образом изменившее жизнь всех троих. В конце 50-х годов брак Шелгуновых фактически распался: Людмила Петровна стала гражданской женой Михайлова как бы предвосхищая ситуацию, описанную через несколько лет Чернышевским в "Что делать?", они стали жить втроем в общей квартире. При этом Шелгунов (согласно своим теориям) сохранял к жене любовь и нежность, а к Михайлову - чувство дружбы. Именно в эти годы он написал Людмиле Петровне: "Вы для меня все, все, вес, больше всех лесоводств, технологий, таксации и всех знатных и сильных мира сего (они все еще продолжали обращаться друг к другу на "вы", придавая некую возвышенность своим отношениям -Э. Л.)...Отчего это мне хороню только с Вами? нет, не с одними Вами, а с Михайловым и с Евгенией Егоровной..."

Людская молва, зафиксированная мемуарной литературой, не щадила Шелкунову. Главное обвинение - легкомыслие, переходящее границы Она же в пору своего наивысшею успеха завела альбом для стихотворных экспромтов и в своих воспоминаниях ("как старуха") передала их читателям "в доказательство того, что и бабушки когда-то были молоды и нравились":

И наконец, апогей - стихотворное послание страстно влюбленного Михаила Михайлова:

Наблюдательная и умная современница Е. Л. Штакеншнейдер, в доме которой часто бывали Шелгуновы и Михайлов, особенно недоброжелательна к Людмиле Петровне. "Вообще окружают Шелгунову почти поклонением, - записала она в дневнике 19 января 1856 г.
– Она не хороша собой, довольно толста, носит короткие волосы, одевается без вкуса, руки только очень красивы у нее, и она умеет нравиться мужчинам; женщинам же не нравится. Я все ищу идеальную женщину и все всматриваюсь в Шелгунову, не она ли. До сих пор кажется, что нет"17.

Даже тогда, когда выявилась причастность Шелгуновой к прокламации "К молодому поколению" (1861 г.),- а Штакеншнейдер считала, что "первая мысль о прокламации принадлежит Шелгуновой",- даже тогда Елену Андреевну брало "раздумье, скорбела ли Шелгунова в самом деле о людских неправдах, любила ли истину или у ней только руки чесались и идеал жил посреди лореток?"18.

Однако факт остается фактом: Л. П. Шелгунова была не просто близка к революционерам, но и сама причастия к конспиративным делам.