А д и л. Ну и что, если прошла? Мало ли с кем идет девушка в ее возрасте. Может, с товарищем или родственником. Да мало ли. И не стоит из-за этого так убиваться.

Ш а к и р. Нет, нет. Вон под той чинарой он ее поцеловал.

А д и л. Поцеловал?.. Да-а, тогда, пожалуй… (Кладет руку ему на плечо.) Ну ничего, ничего, дружок. Держись. Надо держаться и быть мужчиной. Тебе сколько лет?

Ш а к и р. Восемнадцать.

А д и л. А ей?

Ш а к и р. И ей.

А д и л. В таких случаях говорят, вы молоды и все образуется. Ты не веришь?

Ш а к и р (убирает руку Адила со своего плеча). Нет! Нет! Она уже целовалась. Она целовалась с ним. Не хочу ее видеть.

А д и л. Конечно. Может быть, ты и прав. Тут трудно что-нибудь сказать.

Ш а к и р. Вот видите. У меня все горит вот тут. Потому я и выпил. А вы не хотели мне…

А д и л. Что бы ни случилось, пить ни к чему. Это к хорошему не приводит. Мой сын тоже… Алкоголь всему враг.

Ш а к и р. Вы больше похожи на врача, чем на буфетчика.

А д и л. Будь моя воля — я бы всех отучил от выпивки.

Ш а к и р. Так почему же вы тогда здесь торгуете?

А д и л. Работа есть работа. А выпивка не для вас! Я иногда думаю уйти, да вот боюсь, не дадут сюда хорошего продавца. А здесь молодежи много, и человек нужен хороший.

Ш а к и р. Послушайте, налейте мне еще немного водки, а?

А д и л. Ну вот! А о чем же я тут толкую тебе?

Ш а к и р. Ладно. Тогда хоть включите магнитофон, я хоть станцую.

А д и л. Это другой вопрос. Так бы давно. Если хочешь, могу крутить до утра. Пожалуйста, слушай.

Раздается песня о первой любви.

Ш а к и р (опять сникает). Все, все кончено.

А д и л. Ну, хватит. Не горюй. Ты же мужчина. (Вслушавшись в песню, понимает, что включил не то. Спешит к магнитофону.) Прости, сынок, кажется, попалась не та лента. (Выключает магнитофон.)

Ш а к и р. Я хочу выпить. (Идет к буфету.)

А д и л. Нет, нет! (Задерживает его.)

Потасовка. Шакир приподнимает маленького Адила и выносит за сцену, вернувшись, торопливо пьет. Входит, хромая, Адил.

Не пей! Отдай! (С трудом отнимает бутылку.) И уходи, уходи сейчас же отсюда, тебе говорят!

Ш а к и р. Теперь я буду поступать смелее. Хватит быть тряпкой! Правильно сказали — я же мужчина, (Уходит пошатываясь.)

А д и л. Стой, стой!.. Я зайду к твоему отцу. (Выходит.)

Гаснет свет.

Двор Рохат. Утро. Посреди — широкий деревянный топчан. Рядом — столик с телефоном и вазой для цветов. Р о х а т появляется на сцене с ведром. Поливает двор. Отставив ведро, поправляет подстилку и подушки на топчане.

Слышится голос Ферузы.

Г о л о с. Ты дома, Рохат?

Р о х а т (обрадованно). Заходи, заходи, Феруза! Я дома!

Ф е р у з а (входит). Салют!

Р о х а т. Салют! (Обнимает Ферузу.) Хорошо, что ты пришла, садись посиди.

Садятся на край топчана.

Ф е р у з а. А где тетя?

Р о х а т. На работе.

Ф е р у з а. А знаешь, что я пришла?.. Не догадываешься?

Р о х а т. Нет, а что?

Ф е р у з а (с обидой). Эх, ты. Завтра у меня день рождения, а ты забыла!..

Р о х а т. Ой, Феруз! Дорогая! Я совсем закрутилась с этими заботами. Прости. (Встает.) Ну, Ферузахон, встаньте! Я вас поздравляю!

Феруза встает, Рохат ее обнимает. Феруза еле вырывается из объятий Рохат, и девушки хохочут.

Ф е р у з а. Ой, что с тобой, Рохат? (Опять садится на край топчана.) Ты какая-то необычная.

Р о х а т (садится рядом). Сама не знаю. С недавних пор мне кажется, что душа моя летит, вернее, даже летает. У тебя так не было, Феруза?