— Грабли свои убрал, — я отпихнул его подальше от Ули, в сторону которой как раз нацелились эти наглые пальчики. — И даже не думай ее трогать. Тронешь — прибью. В общем, если будет донимать, — я повернулся к Агате, — тоже можешь не сдерживаться.

— Зачем его бить, — ведьмочка сразу вступилась за бедное, несчастное существо размером с диван, — надо же лаской, — и решительно шагнула к Харону. — Аномалии же как живые, а все живое любит ласку…

Выговаривая все это, она поглаживала по темным костяшкам, владелец которых подозрительно спокойно стоял на месте и будто бы даже слушал. А затем посреди очередной ее сентиментальной сентенции этот любитель ласки вскинул в воздух два огромных пальчика и дал Агате звонкий щелбан, выбрав на ее теле самое мягкое место, какое нашел. На него же она и плюхнулась, растерянно глядя на нахальную граблю, которая с довольным видом уползла в тень. Без всяких усилий поганец в очередной раз оправдал свое прозвище.

— Можешь быть с ним так ласкова, как только захочешь, — я помог подруге подняться, — и вообще не скупиться на нежности. Ему не повредит.

Рядом раздался тягучий выдох. Уля положила руку на грудь и осторожно помассировала, словно что-то внутри вдруг стало давить.

— Как ты? — спросил я, рассматривая ее слегка побледневшее лицо.

— Нормально вроде, — отозвалась она, — только душно чуть-чуть.

— Ульяна, как служитель Святейшего Синода, — тут же влезла наша мадам, — хочу вам напомнить, что вы не обязаны здесь находиться, поскольку обычным людям…

— Ты-то хоть не душни, — перебил я и, подхватив Улю за талию, увел в свой кабинет и запер дверь, чтобы наверняка никто не вломился с ценными советами.

С еле заметной слабостью девушка прислонилась к стене. Неудивительно: после недавнего отравления скверна будто до сих пор ощущалась в воздухе, и, пока она полностью не выветрится, обычным людям долго находиться здесь нельзя. Это похоже на горную болезнь, когда не хватает кислорода — так же действует и Темнота, вытягивая силы из неподготовленных. Благо, я продумал этот момент.

— Закрой глаза.

Ульяна послушно сомкнула веки, не задавая вопросов. С ней всегда легко — она верит мне безоговорочно. Вытащив из кармана амулет, который заказал в Лукавых рядах, я застегнул витую цепочку у нее на шее. Не открывая глаз, Уля вздрагивала от каждого моего прикосновения и тянулась навстречу, словно прося еще. Холодный серебряный кулон упал в ложбинку ее груди, где начал мгновенно теплеть. Я слегка оттянул край ее футболки, помогая амулету устроиться поудобнее. В неглубоком вырезе, ставшем чуть больше, мелькнули границы тонкого голубого кружева. О, а я его помню — сам ей однажды дарил. Там и трусики должны быть такие же. Мне нравилось дарить ей то, что касалось тех же мест, которых любил касаться я. Интересно, на ней сейчас полный комплект?

— Можно? — с улыбкой спросила Уля, будто читая мои мысли.

Я разрешил, и, открыв глаза, она с любопытством взглянула на кулон на груди — с точной копией герба моей печатки.

— А что это означает?

— Правила безопасности, — пояснил я, наблюдая, как стремительно исчезает ее недавняя бледность, словно невидимая кисть пробежалась по лицу, возвращая цвет. — А еще этот амулет означает, что ты принадлежишь мне. В общем, ничего нового.

— Вот что значит попасть в плен к колдуну, — лукаво протянула Уля. — И где ты поселишь пленницу?

Изначально я планировал подготовить отдельную комнату рядом с моей, но передумал.

— В моей постели. Потому что ты попала не в плен, а в сексуальное рабство.

— Ох, как страшно, — игриво парировала она. — По-моему, я уже давно в него попала…

Еще скажи, что тебя это не устраивает — вон как глаза жарко заблестели.

— А чем мне еще здесь заниматься? — спросила моя пленница. — Ну, кроме рабства.

— Будешь хозяйкой. Этому дому очень нужна заботливая хозяйка.

Несколько мгновений Уля молча смотрела на меня — пока в ее серых глазах взрывались фейерверки, делая их необыкновенно яркими.

— То есть ты хочешь, — наконец медленно заговорила она, — чтобы я была хозяйкой в доме, где ты хозяин?.. И что это значит?

Ну ты же умная девочка — сама прекрасно понимаешь, что это значит.

— Что кто-то возьмет на себя ответственность за чистоту, порядок, уют и горячие обеды. И будет заботиться об остальных живущих тут бездельниках.

— Ну вот, — Уля попыталась спрятать улыбку, но не справилась, — испортил такой романтичный момент. Как всегда…

Вытянув руку, она ласково провела кончиками пальцев по моей щеке. Я перехватил ее и, перевернув, поцеловал ладонь.

— Что ты, кстати, нашей ведьмочке в машине сказала?

— Одну пошлость, — усмехнулась моя прелестница. — Мне бы не хотелось это повторять.

— Я заинтригован.

— Если коротко, — Уля шаловливо прищурилась, — то это было про твой член.

— Соскучилась по нему? — я приблизился к ней вплотную.

— По вам обоим, — она обвивала мою шею руками.

Не прекращая поцелуй, я подхватил ее под бедра и отнес на кушетку. Пора уже осваиваться в новом кабинете. Теперь это место окончательно стало моим.