Вот с этой сварливой старушкой несчастная Ольга Борисовна и отправилась в дом к Савенковым.

Всю дорогу Римма Васильевна угрюмо жаловалась коллеге на "алкашей" соседей.

– Знают ведь как мне досадить! Взяли и ударили ночью по газовой трубе. Подскочила, сердце колотится: ну, думаю, решили в конец меня извести! Всю ночь у открытого окна с телефоном простояла.

– Телефон-то зачем?

– А как полезут я сразу участковому позвоню, чтобы он их с поличным накрыл, а то вечно бухтит: "это ваши фантазии". Что я - дура что ли?

"Кто бы сомневался!" - подумала Ольга Борисовна, но, разумеется, озвучивать свои мысли не стала.

– Так вот. Стою я, значит, у открытого окна, затаилась. У меня там куст сирени растет, сразу-то не разглядишь, и вдруг вижу, что этот "ханурик" - мой сосед откуда-то тащится. И это в пять утра! Вот ведь люди, и не спится им! И тут он вроде бы споткнулся, да как выругается! Представляешь, все-таки меня заметил, и сразу материться стал, бесстыдник. Пожилую женщину, учительницу его детей оскорблять! Ну, я ему в ответ и ...

Ольга Борисовна испуганно оглянулась: а вдруг кто сзади идёт, да слышит, как пожилая учительница затейливым матом изъясняется. Вот позору-то будет! К счастью по тротуару они шли одни, и никто не мешал Римме Васильевне изливать душу:

– А этот хмырь видимо не ожидал, что беззащитная женщина ему отпор даст, да как подпрыгнет на месте, зырк на меня, алкаш, да бутылку с самогоном из рук и выронил!

Ольга Борисовна как представила, что испытал несчастный, страдающий похмельем мужик, когда в пять утра на него кто-то матом закричал из кустов, и сразу же рассмеялась.

Римма Васильевна обиделась.

– Вот тебе смех, Ольга, а я потом с ним ещё час ругалась, чтобы он осколки от бутылки из-под моих окон убрал. И к жене его ходила, и участковому звонила!

В общем, жизнь пенсионерки никто бы не назвал скучной, как, впрочем, и жизнь окружающих её соседей и участкового.

Вот так, переговариваясь, и дошли учительницы до усадьбы Савенковых. По всей видимости хозяйка была дома: из открытых окон на улицу лились звуки заунывного шансона, воспевающего суровую романтику тюремной жизни.

– Ох, - тоскливо затормозила у калитки Ольга Борисовна,- не в добрый час мы пришли!

Римме Васильевны были чужды комплексы коллеги, поэтому она, решительно стуча каблуками, взошла на крыльцо и толкнула полуоткрытую дверь.

– Хозяева?!

– Ну, кого там принесло?!
– раздался из недр дома недоброжелательный голос.- Заходите, раз пришли!

И Ольга Борисовна вслед за коллегой вновь пересекла порог знакомой комнаты.

На удивление там оказалось чисто: очевидно, все остатки ночного загула нашли место в помойном ведре, полы вымыты, прибрано. И только неистребимый запах места, где постоянно курят и выпивают, всё равно царил в воздухе, несмотря на распахнутые настежь окна.

Хозяйка дома - кругленькая, черноволосая женщина в затрапезном халате и с бигуди на голове, судя по запаху, готовила борщ.

Едва завидев двух дам в возрасте, она сразу же раздраженно отмахнулась поварешкой:

– Идите-ка вы отсюда со своим Иеговой! Неужели нечего делать, как по дворам с макулатурой таскаться?

Учительницы переглянулись:

– Мы, Ирина Викторовна, из школы,- с чувством собственного достоинства представилась Римма Васильевна, - и пришли поговорить по поводу ваших дочерей!

– А что они натворили?

Несмотря на вопрос, хозяйка дома сразу же потеряла интерес к разговору и принялась остервенело кромсать капусту.

– Где вы работаете? Почему девочки ночью остаются одни?

– Официанткой в кафе на трассе. Там часто ночные смены выпадают! А что случилось-то?

Ольга Борисовна было открыла рот, чтобы рассказать об утреннем инциденте, но не успела. Римма Васильевна вырвалась вперед:

– А то и случилось! За девочками присматривать нужно! Пока вы там подносы с грязной посудой таскаете, они здесь мужиков привечают, пьют с ними и вообще...