Савенкова обернулась к не прошеным гостям, и Ольга Борисовна опасливо попятилась к двери, потому что поняла: сейчас их начнут убивать! И не факт, что только морально! Поварешка в руках Ирины могла запросто стать смертоносным оружием.

– Ах, ты старая ...! Ты что прямо-таки видела, как мои девки... Сволочь очкастая!

– Что вы себе позволяете?!

– А ну-ка пошли отсюда, грымзы, пока я вас кипятком не окатила!

– На комиссии по делам несовершеннолетних вы не так запоете! Дочерей нужно воспитывать! В следующий раз мы придем с милицией!

– И за какие грехи меня арестовывать будут?

Ирина подскочила к холодильнику и распахнула его дверцу:

– Вот: и масло, и молоко, и колбаса, и мясо! Всё есть, а я одна девчонок на себе волоку! И в шкафах их одежды полно, и постель всегда чистая, и дрова, и уголь!

Действительно, холодильник Савенковых буквально ломился от разнообразной снеди, в доме было чисто, трезвая хозяйка варит борщ. Вот что ей могли предъявить социальные службы?

– А где девочки делают уроки?
– тихо спросила Ольга Борисовна.
– Где их учебное место?

– Здесь и делают!
– отрезала хозяйка.
– Когда мне школа хоромы отстроит, тогда пусть и требует учебные места!

– И всё же... сегодня утром из окон вашего дома выскочили сразу же трое мужчин в одних трусах. Как вы это объясните?

– Сплетни и наговоры!

– Я это видела собственными глазами!

– А какого рожна вы по утрам возле моего дома ошиваетесь?

– Ирина Викторовна, у ваших дочерей сегодня экзамен по русскому языку, и если бы я не подняла их с постели они так и остались дома! Нельзя же до такой степени не интересоваться жизнью дочерей!

Савенкова убавила газ под кипящим борщом и устало опустилась на табуретку. Правда, гостьям сесть не предложила:

– Работаю я. День, ночь, а когда и все сутки кручусь, если сменщица не выйдет! Уже голова давно кругом, от усталости ничего не соображаю! А мужики... наверное, свояк с друзьями гулял! Я сто раз говорила, чтобы к нам не таскался! Сегодня морду ему разукрашу, наверное, так более доходчиво будет!

Ольга Борисовна вытащила из сумочки листок и протянула измученной женщине.

– Здесь расписание экзаменов! Поговорите с дочерьми...

Назад педагоги возвращались в отвратительном настроении.

– Всё она врет!
– убежденно толковала Римма Васильевна.
– Девки её давно уже пустились во все тяжкие! Юные путаны...

– Мать может и сама не знать, что происходит в её отсутствии, - вяло возразила Ольга Борисовна, - и свято верить в порядочность дочек. Да и кто на самом деле знает, что там эти мужики делали. Пили - это факт, а всё остальное... жалко мне её!

Римма Васильевна фыркнула:

– Ты себя пожалей! Видела, что у этой шалавы в холодильнике? И форель, и колбаса сыро-копченная! А ты такое даже на Новый год себе позволить не можешь!

Что правда, то правда! И всё же Ольге Борисовне было жалко женщину. Работает, не покладая рук, а девчонки дружбу с пьяницей "свояком" водят. Мало ли, перепьются мужики, да ещё и изнасилуют юных дурочек! Вот горе-то! Никакой колбасе не обрадуешься!

Вернувшись в школу, они с Риммой Васильевной старательно написали отчеты о посещении дома Савенковых с выводами типа: "Условия жизни благоприятные. Семья материально обеспечена. Санитарное состояние в норме", и с чистой совестью отправились домой.

А через день двух учительниц вызвали не куда-нибудь, а прямиком в прокуратуру.

– На каком основании вы в отсутствии взрослых, без приглашения завалились в дом, где находились две несовершеннолетние?
– спросил их молоденький плюгавый юноша, на котором прокурорский китель смотрелся, по меньшей мере, смешно.