— И смерть от черноты озёрной не коснётся меня, ведь я не человек! Я лука тетива, стальная струна, остриё ножа, лезвие меча, я лёд и темнота.

А над ней возвышалась гора стихий, заросшая плющом, папоротником, деревцами с торчащими наружу узловатыми корнями, полынью и цветущим тысячелистником. Куда ни глянь, всюду зелень, тени от листвы или голые камни, яркие пятна солнечного света или зябкая серая тень. Здесь всё шумело, но, когда ветер утихал, то на землю опускалась звенящая, гнетущая тишина. А с другой стороны горы четырёх стихий, на её выступе, прямо над обрывом, стоял замок Вэриата. Но чтобы попасть к замку, нужно либо взобраться на гору, чтобы затем с другой стороны спуститься с неё, либо пройти по подземному проходу, что находился под горой. Но вряд ли обычному человеку был под силу этот путь…

По краям чёрного озера расползались кружева белого льда, который вскоре должен был затянуть собой всю водную гладь.

— Роук, прекрати злить Озёрного духа, — Вэриат сидел на поваленном сухом дереве, облокотившись себе на колени и подперев рукой наклоненную набок голову.

— Слушаюсь, повелитель, — запыхавшись, Роук отошла от замерзающей воды и спрятала меч в ножны. — Но что могло бы случиться, ведь вы могущественнее Озёрного Духа?

— Тебе триста тридцать три года, а ведёшь себя, как ребёнок.

— Но все эти годы я была частью силы вашей матери, — принялась оправдываться Роук, она подошла к Вэриату, но не решилась присесть рядом, — а здесь, в этом мире, я всего-то три года.

— Я и сказал: ты, как ребёнок.

— Простите меня, но всё же зачем тратить силы на озеро? — Роук видела, как Вэриат медленно сжал в кулак руку. Она знала, что вновь раздражает его вопросами, и уже пожалела о своём любопытстве, но властитель тьмы, безразлично глядя вдаль, спокойно ответил:

— Вскоре у нас будет гостья, её нужно провести через чёрное озеро, и я не хочу, чтобы с ней произошло что-то плохое. Я имею власть над созданиями магии, безусловно. Но Воплощения Сил, Духи, другое дело, они не обязаны подчиняться мне. Пусть я не уступаю, а может и превосхожу в могуществе многих из них, но зачем мне лишний раз тратить силу? Лучшая война та, в которой не было боя.

— А что за гостья у нас будет? — робко произнесла Роук, искоса глядя, как озеро белеет ото льда, а вода будто стонет от холода, и нечто тёмно-красное, бесформенное, рваное, судорожно бьётся об лёд, пытаясь прорвать себе путь наружу. Но мгновение, и Дух чёрного озера уже погребён под толщей льда.

— Гостья? — Вэриат выпрямился, глаза его недобро сверкнули. — Та, благодаря которой не будет боя в моей войне. То есть, пока, не будет.

Роук отступила от него, её пробила дрожь, так холодно и ровно прозвучал его голос. Голос, идеальный, правильный, прекрасный и внушающий страх.

— Господин… — она почувствовала, что дрожит не только от недоброго взгляда Вэриата. — Я чувствую силу Карнэ, а ведь только здесь она может наделять вас своей магией. Неужели именно для этого мы остановились тут на ночь? Кто же такая эта гостья, к прибытию которой вы так готовитесь, и зачем вам сила Карнэ? Что вы собираетесь делать? — Роук отошла ещё на несколько шагов, когда Вэриат обернулся.

Он подошёл к ней, его движения были плавны, но стремительны. Когда луч солнца упал на лицо властителя тьмы, в его чёрных волосах полыхнули красные искры, глаза стали тёмно-серыми, на губах появилась презрительная полуулыбка.

— Тебя и живой-то не назовёшь, ты моё оружие, моя слуга, дарованная мне богиней кошмаров, так почему ты всё время задаёшь вопросы о делах, тебя не касающихся?

— Простите меня, повелитель… — Роук склонила голову, косая чёлка с салатовыми прядями закрыла её лицо, и только когда она поняла, что Вэриат уже не стоит над ней, прошептала: — просто я тоже живая, разве нет? Как же нет, если я чувствую? Я ведь есть…

От замёрзшего озера поднимался белый дымок, вокруг шумела листва, солнце сражалось с тенями, камни с растительностью, гора стихий — с небом. Дикие травы колыхал ветер. И никого не было видно: ни людей, ни зверей, ни тех, кто ниже или выше их.

Где-то в вышине журчал небольшой водопад, от которого шли ручейки, расползаясь по горе стихий и теряясь в зелёной траве. Небо синее, подёрнутое лёгкой вуалью облаков, ещё больше посветлело. Этот рассвет не предвещал ничего плохого, и даже погребённый Дух чёрного озера не бился больше о толщу льда. Он опустился на дно, поднял чёрные камни, взбаламутив воду, и когда камни опустились, то и он чёрным гранитом молчаливо застыл вместе с ними.

Роук не чувствовала себя, она растворилась в утренней росе, белым облачком, едва заметной дымкой, всколыхнула дикие травы и исчезла. Только её лёгкий вздох подхватил ветер, немного пронёс его с собой, но и дыхание Роук совсем скоро растаяло в нём, как и она сама…

***

Деревья шумели, лес трещал, кричал, пел и плакал, а Ра казалось, что это поднялась буря и оглушает её своим рёвом.

Она шла всю ночь и теперь чувствовала себя нехорошо, перед глазами плыло, голова болела, а ноги будто стали ватными. Ра то и дело спотыкалась, но продолжала идти.

Сев отдохнуть, она старалась не думать, что заблудилась, а всё указывало именно на это. Если Ра должна была идти по лесу, не углубляясь в него, и вскоре выйти к дубовой роще, то теперь она, как ей казалось, находилась где-то очень далеко от рощи и от выхода из леса. Видимо ночью, в темноте, всё-таки не туда свернула.