Из за двери раздался зычный окрик. Собаки смирно легли, не спуская глаз с Маши. " Кошмар какой" – думала девушка, пробираясь между ними.

Маша распахнула дверь, ворвалась в комнату и как можно скорее пыталась захлопнуть её за собой. Ей казалось, змея вот вот догонит её.

– Ваше Величество, моя жизнь в опасности.

Имре подошёл к ней, рывком разорвал её тунику, склонившись к губам произнёс:

– Вы под защитой.

– Что это значит? – Маша имела ввиду его руки, по хозяйски гуляющие по её груди.

– Это значит, что моя спина между вашим сердцем и стрелой, летящей в него.

Он жёстким, требовательным поцелуем закрыл ей рот.

Она выдиралась, пытаясь сказать то, для чего пришла:

– Выслушайте.

Она стукнула его кулачком в железный бицепс.

– У-тю-тю..Какая злющая птичка прилетела ко мне на огонёк..

Он повернулся к ней спиной, налил вина в кубок. Маша села на краешек атаманки на подкосившихся ногах. Рассмотрела помещение, в которое ворвалась.

Комната казалось безразмерной, но внутри неё не было ни одного окна. По одной стене шли узкие бойницы шириной в руку. Цитадель, а не спальня.

Кумачовый палантин над кроватью, куча атаманок, заваленые драгоценным мехом, на полу шкуры, всё в разноцветных подушках. У центральной стены напротив кровати огромный камин. Отделаный камнем, он возвышался скалой.

Пламя, полыхавшее внутри смотрелось кипящим вулканом, внутри которого кипела огненная каша. Щипцы для дров – чёрные, закопчёные, с острыми когтями на лапах, хищно валялись неподалёку. И сами дрова представляли из себя огромные пни. Такие, наверное, полыхали сутками.

Имре встретил её в синем халате назапах, подпоясаный кроваво-красным поясом. Вся комната была заполнена возбуждённым, агресивным воздухом.

Маша не на шутку оробела, вся её уверенность куда-то делась.

Он подошёл, она встала, попыталась остановить его, выставив вперёд руку.

Маша заметила, что стоит обнажённа, что туника слегка держится на плечах. Тут же запахнула расползшиеся половины, сдерживая ладонью.

Она посмотрела ему в глаза. Он убрал её руку, медленно стянул остатки ткани с её тела. Жаркими ладонями касаясь её кожи, коснулся губами шеи.

– Нет! То есть да. Я люблю его. То есть тебя. То есть вас, Ваше величество.

Я пришла по делу, по очень серьёзному делу. У меня есть тайна, я хочу рассказать вам.

Он скинул халат. Стоял перед ней обнажённый, красивый, жаркий.

– А у меня нет от тебя тайн.

"О боги, у него трицепсы размером с окорок!" успела подумать Маша.

Он потянул её к себе, она упиралась, он с раздражением проговорил:

– Ты не смеешь мне перечить.

Он легко швырнул её на кровать, сжал так крепко, что она задохнулась.

– Давай заткнём рот твоему целомудрию,: – хрипло прошептал, запечатывая её губы своими.

Неведомая сила сопротивления заставила взвиться её. Чувствуя, что это последний рубеж и она вот вот его лишиться, высвободилась.

Маша стояла перед ним нагая, глаза горели огнём, волосы растрепались. Её вид, её тело,– он восхищённо отступил, созерцая красоту: Тициан бы помер от зависти!

– Постойте! – Маша искала, чем бы прикрыться.

– Во дворце готовиться заговор и вы должны знать об этом.

– Что? – от удивления он сел, зашёлся смехом,:

– Таких заявлений мне любовницы ещё не делали.

Имре щёлкнул пальцами. Из-за шторы выскочил паж с деревяной шкатулкой. Маша ойкнула, ища чем бы прикрыться, присела, подняла платье.

– Он всё слышал про заговор!

– Ему заранее отрезали язык, – король не обратил внимания на Машино заявление.

Имре сделал знак, паж подал ему шкатулку и удалился.

Король подошёл, выбросил снова её платье, выдрав из рук.

Развернул её лицом к зеркалу во весь пол. Она стояла нагая. От стыда её щёки горели, ей не хватало рук, чтоб скрыть наготу. Она вспомнила, что Иван тоже любил рассматривать её при свете, она устраивала истерики, пряталась под одеяло.

Имре достал из глубины ларца колье с изумрудами необыкновенной красоты. Тяжёлое, роскошное, оно мягкой лентой улеглось на Машиной груди, играя волшебным блеском зелёных огней.

Маша вырвалась:

– Во первых, в моей кровати была змея.