– Не сказал бы, будто эти условия выполнены, – сказал Рокотов.

– А кто не позволил тебе загнуться там – в лесу у куста? Кто сопровождал тебя неустанно, мальчик? – рассмеялся Витор. – Кто, в конце концов, гулял по твоим снам и отгонял мысли о сумасшествии? Ты, конечно, не разочаровывал меня рефлексиями, вообще умница и так прелестно сопротивлялся. Однако в конце концов сделал все именно так, как нужно мне и этому, – он кивнул на Орлика, – человеку. – И, видимо, для того, чтобы доконать Рокотова окончательно, прибавил: – Кар-кар.

Мог ли Витор действительно принять облик ворона, чуть ли не преследовавшего Рокотова на Новом Йоркшире? Вряд ли существовал ответ на этот вопрос.

– А коряга на болоте? Ты же меня проткнул, – припомнил Рокотов.

– Во-первых, целился не в тебя. Во-вторых, хотел бы убить – ты здесь не стоял. А в-третьих, вторично рожденный на моей земле не подвластен брату. Ни зачаровать, ни убить Витэр тебя уже не мог. Твое появление на корабле – тому пример.

– Не ты доставил меня на космолет, – сказал Рокотов и немедленно прикусил язык. Не стоило распространяться о том, кто ему помог. Она могла оказаться единственным его козырем.

– Неужели…

Орлик откашлялся.

– Я оставляю вас. В расчете, Витор.

– В расчете, – кивнул тот.

– Постойте, адмирал! Что это значит?! – воскликнул Рокотов. Плохое предчувствие достигло своего апогея и начало восприниматься настоящей бедой. Нервы натянулись, а внутренний голос орал благим матом о том, что нужно бежать и как можно скорее, хотя вряд ли удастся скрыться хоть где-нибудь.

– Плата за мои услуги – человек, любой из подчиненных вашего воина, на какого укажу, – улыбнулся Витор. – Ты же умный мальчик, должен понять: пока в нас не верили, мы считались лишь галлюцинацией, то и у нас не могло быть никакой власти. Однако ты раскрыл людям глаза. Значит, и наши возможности выросли. Не спрашивай, – сказал Витор, снисходительно глядя на его лицо, на котором отразилось недоумение. – То один из законов, людям незнакомых, но действующих.

– Без моего согласия?!

– Вы настоящий солдат, Максим, знаете понятие долга и… – начал скороговоркой адмирал, но осекся и, пробурчав извинения, спешно покинул кабинет.

– Мой. Телом и душой, – улыбнулся Витор. – Но ты не бойся. Я умею обращаться с людьми. В древние времена у меня было их немало…

Слова не воодушевляли. Самое неприятное, Рокотов уже начал интуитивно доходить до законов сделок, коих придерживались их некогда иллюзорные, а теперь обретшие плоть и выход в человеческий мир «соседи». И прекрасно осознавал, что самостоятельно не сумеет ни освободиться, ни сбежать. Разве лишь кто-нибудь спасет, но Орлик вряд ли распространялся о сделке. Даже Ник не догадается.

– А с другими также? Человечество снова становится вашими... рабами?

– Не знаю, – ответил Витор, поведя плечом. – Рабы… какое отвратительное слово. Питомцы ближе к истине.

Рокотов сжал кулаки.

– Я еще не решил.

– А угроза, о которой ты упоминал? Ложь?! А война?

– Скорее всего, действительно разгорится, – подтвердил Витор, – но не со мной или Витэром. В моем измерении обитает всякое. Не всегда разумное и порой кровожадное. Проложив путь нам, ты позвал и его. Потому я не лгал, нет! Я никогда не вру. Идем?

– Нет! – выкрикнул Рокотов, хватаясь за первое, что удалось бы использовать в качестве хоть какого-то оружия. Стул оказался тяжеленный, но то и неплохо: удобнее на голову наденется.

– Не поможет, – усмехнулся Витор, делая шаг.

В этот момент распахнулась дверь и грянул выстрел.

***

– А знаешь, носовую перегородку ты действительно мне поправил.

Они сидели прямо на полу посреди кабинета адмирала звездного флота и курили. Вообще-то, древняя привычка людей крайне порицалась, а в некоторых колониях считалась преступной. Космопроходцы ее не придерживались: все же на кораблях курилки не организуешь, да и воздух фильтровать умаешься. Но некоторые стационы любили подымить, а у Рокотова была занимательная, многогранная и интересная юность. И плевать он хотел на должностные правонарушения и общественное осуждение. Кажется, он с сегодняшнего дня вышел в отставку, а еще лучше – подастся в пираты и угонит «Айзу», как только найдет в себе силы встать и поехать в космопорт.

– Павел Ставинский, – представился неожиданный спаситель и протянул руку.

Рокотов пожал. Именно с битья физиономии этого человека все и началось. Наверное, будь Рокотов последней сволочью, обвинил бы его во всех своих бедах, но не тянуло как-то. К тому же стацион действительно спас его.

– Этот… как его?

– Сосед, – сказал Рокотов, опасаясь называть Витора по имени. Удачный и меткий выстрел отправил его… скорее всего, на Новый Йоркшир, но вряд ли убил.

– На дивнюка похож. У нас, знаешь ли, древние легенды в школе проходят.

– Не все ли равно? – вопросом на вопрос ответил Рокотов.

– Действительно, – согласился Павел Ставинский. – Так вот, он не вернется, пока сам не позовешь.

– А ты откуда знаешь?

Ставинский хмыкнул.

– В школе преподавали? – предположил Рокотов, прищурившись.

– Почти. В Университете. Так позовешь?

– Зачем мне?

– Мало ли… черная дыра возникнет на пути, а жить так хочется.

Рокотов посмотрел на потолок.

– Я так понимаю, ты прилетал тогда не просто так?