– Я не могу с ним говорить, как с человеком, - Альма явно сдерживала себя, но голос её всё же предательски дрогнул.
– Он просто нас ведёт. Прими это.

– Да какой от тебя прок, - в сердцах бросил Саймон и остановился.

– Какой? Ты сам пришёл в посёлок. Сам хотел снять проклятие, а теперь в этом виновата я?

– А кто тебя просил?

– Ты!

Повисла пауза. Губи погладил Лису по рыжей морде. Кобылка беспокойно фыркнула.

– Я спросил: можешь ли ты помочь! Ты сказала, что сможешь. И что теперь?

Альма тихо рыкнула. Её глаза засветились зелёным, а волосы, с которых спал платок, заплясали белыми змеями. Ахма-ра сел поближе к Губи и прижал лапками уши.

– Эй, может того… не надо?
– попросил охранник.
– Может…

– Помолчи, - приказал Саймон. Его глаза стали неестественно чёрными, и зрачок заполнил всю радужку. До того смирная тень, поднялась и чёрным туманом повисла за его плечом.
– Ты не помогла, а сделала только хуже. Чему тебя только учили?

Альма отшатнулась, её глаза погасли. Девушка указала за плечо мужчины. Тот тоже заметил Тень.

– Дела-а-а, - протянул Губи, не зная к кому бросаться - утешать Альму или утаскивать своего господина подальше.

Впрочем Саймон и сам знал, что нужно делать. Крикнув «не идите за мной», он бросил на ближайший сук поводья Одуванчика и побежал подальше. Конь кинулся за ним, но запутался в ветках и жалобно заржал.

– Ну и дела-а-а, - повторил Губи.
– Что ж… Как думаешь, заяц, можно где-то тут устроить привал?

Дух отпустил уши и принюхался. Через несколько шагов оказалась удобная полянка, на которой они и разместились. После столько грандиозного скандала Альма выглядела понурой. Казалось, что вот-вот и она заплачет. Губи притащил из леса бревно и устроил его рядом с весело потрескивающим костром. Альма присела поближе к огню и протянула руки. Ахма-ра суетился вокруг Губи. Мужчина же принялся варить очередное чудо кулинарии.

– Ты, девочка, не обращай на него внимание. У хозяина всегда характер был скверный. Особенно после… эм… ну это неважно.

– После Сары?

– А, ты знаешь, - Губи помрачнел.
– Ну да. Это он всем рассказывает, что ему всё равно, а на самом деле очень переживает.

– Почему он тогда сказал… - Альма потёрла глаза.
– Он же сам попросил. Я всего лишь хотела помочь. Ну да, я недоучка, но… Я хотела как лучше.

– Эй! Ты чего это? Ну не плачь ты. Он же не со зла, а так. Испугался, - Губи присел рядом с девушкой и обнял её за плечи, а та разрыдавшись уткнулась в его пропахший дымом полушубок. Мужчина похлопал её по спине.
– Ну-ну. Всё образумится. Сейчас побегает, придёт и извиниться. Ох уж, головы горячие. Накось, конфетку возьми. Так и знал, что пригодится.

И словно колдун какой достал из кармана леденец, завёрнутый в фольгу. Альма осторожно развернула конфету и любовалась на её жёлтый блестящий бок. От сладкого ей действительно стало лучше.

– У него ничего не получится, - наконец сказала девушка.

– Как же так? Я слышал, что любое проклятье можно снять. Надо только знать как.

– Это не проклятье. Эта Тень - он сам… Точнее не он сам, а та часть души, от которой он хотел избавиться. Только вот человек так не может.

– А если обратно сложить?

– Не выйдет, - Альма печально покачала головой.
– Расколов брёвнышко ты же не сможешь собрать его воедино как было.

– Только если скрепками. Ну или гвоздями на худой конец.

Юная шаманка даже рот приоткрыла. На её лице отразилось такое неподдельное откровение, словно Магдалина снизошла к ней и одарила своим белым покровом. Но тут же она горько усмехнулась.

— Это же за гвозди такие должны быть, что скрепить вину?

Губи кинул в костёр ветку и пожал плечами, словно для него и небыло никакой загадки:

— Искупление?

Саймон бежал так долго, что под конец выбился из сил. Он рухнул прямо в снег, тяжело дыша, но тут же спохватился и сел. Тень всё ещё была рядом. Стало быть товарищи не пострадали. Впрочем, делу это не помогло.

– Больше. Никого. Не трогай, - прорычал Саймон.
– Никогда и никого.

Тень дрогнула и стала меньше, но не исчезла. Словно соглашаясь. Оглядевшись, Саймон поднялся.

– Надо возвращаться. Не умру, но мне всё равно холодно, - и побрёл обратно по своим же следам.

То, что он накричал на Альму, конечно, дурость. И несправедливость. Всё-таки она хотела помочь, а он… Просто было обидно, что весь путь, казалось, вёл их в никуда. К тому же был шанс, что ничего с этой Тенью сделать не выйдет. И что тогда? Остаться посреди этого безжизненного леса? Поставить избушку. Жить вдали от людей. Питаться… ёлками. Саймон сам рассмеялся своим мыслям. Он не сможет. У него была такая жизнь! Такие планы! И вот - всё бросил, оставил все дела и исчез на такой долгий срок! Никого не предупредил.