Меня задушат рукавом? Я часто-часто задышала и вжалась в стул. Что же мне делать? Молиться или умолять этого Витторио о пощаде? Но не успела я толком испугаться, как Джордано опустился передо мной на колени и начал вытирать рукавом своего явно не дешевого пиджака пятна на моей юбке. Я замерла от происходящего и боялась даже вздохнуть. Это какая-то изощренная пытка?

– Дышите, сеньорита. Я здесь не ради мести. Хотя эти двое в красках расписывали, что и как они сделали бы с вами, будь у них возможность. А такие вещи неприемлемо говорить в адрес прелестной юной девушки, правда, Джордано?

Джордано покорно склонил голову и уже вытирал пол.

– Мне очень жаль, нотариус Ритци.

– Ты простишь его? – без эмоций спросил Витторио, но его глаза впились в меня как заточенные клинки.

– Это какая-то проверка?

– Нет. Каюсь, моя семья падка на всякую театральщину. Этим малыш Энцо пошел в родню. Так ты простишь Джордано или мне пора искать нового телохранителя?

– Прощу, если ни он, ни другие не будут преследовать Фабиану и Джемму.

Интерес в глазах Витторио только возрос.

– Они обидели мою невестку и племянницу?

Джордано весь сжался от ужаса и отправил мне умоляющий взгляд.

– Вы брат Энцо?

– Похож? – с улыбкой спросил Витто и продемонстрировал мне свой профиль.

– Глаза.

– А я думал тягой к театральщине, – рассмеялся дон. – Будьте спокойны, даю слово – никто не тронет Фаби, Джемму и тем более вас. Могу ли я тоже заручиться от вас обещанием, что вы не оставите и на моем лице подобной отметины?

Я кивнула.

– Аж, полегчало. Оставьте меня с сеньоритой.

Когда дон обращался к помощникам, голос его становился ледяным и пугающим, но со мной он держался на равных.

– Энцо разыграл вас, – мягко сказал Витторио, когда мы остались одни. – Я считаю, что будет справедливо поставить вас в известность. Он жив, сымитировал свою смерть и в очередной раз сбежал от меня.

– Вчера ваши люди не вели себя дружелюбно к его семье, – возразила я дону.

– Мои люди понимают некоторые приказы слишком буквально и постоянно хотят доказать свою преданность. Энцо нужно было просто привести домой. Наша мать тяжело больна и хочет напоследок увидеть блудного сына и внучку. Но мерзавец стыдится нас.

– А не за что? – спросила я мужчину быстрее, чем успела обдумать свои слова.

Но Витторио оставался спокоен.

– Вы очень смелая женщина. Если бы не столь явный интерес принца к вашей персоне, я бы тоже увлекся вами. Вы мне нравитесь, Юрианна, но герцогу я не стану переходить дорогу. А что касается семьи Коста… Мы не святые, тут я не спорю. Но мы все равно семья, а Энцо выставляет нас чудовищами в глазах жены и ребенка. Как же сильно он нас ненавидит, если решил прикинуться мертвым?

Странное дело, но сейчас я верила Витто. Столько нескрываемой печали было в его голосе.

– Попробуйте проявить свою заботу иначе, не отправляя к нему в ночи своих головорезов, – продолжала я испытывать дружелюбие дона на прочность.

– У вас с Алессандро все серьезно? – от прямолинейности Витторио хотелось забраться под стол.

– Он пригласил меня завтра в театр.

Я зачем-то показала дону билеты и записку.

– Очень жаль! Но я могу хотя бы угостить вас обедом. По моей вине вы не поели.

Он не спрашивал, а просто поставил меня перед фактом.

Совсем недавно я была всего лишь студенткой, а теперь вот иду на свидание с принцем, обедаю с главой клана Коста. Юстиция, что еще ты готовишь мне?

Витторио был мил и учтив, но я все равно отвечала на каждый его праздный вопрос настороженно. Он не мог не замечать этого и всякий раз презабавно улыбался. Когда мы закончили трапезу, он, не принимая моих возражений, заплатил за нас обоих и оставил официанту щедрые чаевые.

– Хотелось бы мне сказать на прощание, что я надеюсь на наше дальнейшее сотрудничество, Юрианна Ритци, но боюсь быть неверно понятым, – рассмеялся Витто.

– Тогда давайте понадеемся не враждовать? – подсказала я ему.

– Само собой. Спасибо еще раз, что пришли на помощь Энцо. Я не забуду вашей доброты, и если однажды вам понадобится помощь, не стесняйтесь просить. Это не обяжет вас ни к чему, разве что к скромному ужину.

Дон и его люди сопроводили меня до конторы. Завтра газеты обязательно напишут о моей связи с мафией, а у меня скоро слушание в суде. Это нехорошо!

Без подарка от семьи Коста все же обошлось. Витторио вручил мне свернутую в рулон картину своего брата.