Тали щедро плеснула в мою сторону волну недоверия, но это было излишним. Я и сама видела, что Министр лжёт. Искусно, ювелирно, очень правдоподобно, но всё-таки лжёт. Отметина на его руке была слишком глубока и несла в себе слишком много Тьмы. Такие тавро выжигают в наказание или ставят в знак рабства и подчинения, но уж точно не наносят во время обычных деловых переговоров.

– Мы поговорим с Вами с глазу на глаз, Савелия. Сегодня вечером, когда Вы освободитесь. Я дам Вам ответы на любые интересующие вопросы, а взамен задам вопросы свои. Это честная сделка, верно?

– Верно… – тихо протянула я, медленно подходя к креслу Министра, словно влекомая невидимой нитью.

Один из телохранителей предупреждающе положил руку на плечо Скроло, и смех чиновника моментально прервался, оставив после себя лишь осадок неуверенной улыбки и настороженность в глазах.

– Но, Министр… – не совсем понимая, что делаю, я склонилась над далином, оперевшись руками о подлокотники кресла по обе стороны от него, и прошептала почти неразличимо, так, что услышать меня мог только тот, к кому я обращалась. – Дело не только в тавро. Знаете, Ваш первобытный страх перед тем, кто сильнее Вас, тем, кто Вам угрожает…. Он бледно-сиреневый и на вкус отдаёт горчинкой.

Я отстранилась так, чтобы заглянуть в самую глубину глаз Министра и увидеть там подтверждение сказанных мною слов:

– Это я тоже вижу.

Ойди выставил нас за дверь. Очевидно потому, что с неуважительным отношением к начальству палку я всё-таки перегнула. Просто не смогла сдержаться, глядя на то, как пренебрежительно Министр смотрит на моего наставника – словно указывая последнему на его место. Но разве он имел право так себя вести? Человек, просидевший всю свою головокружительную карьеру в тёплых креслах Министерства Времени – разве мог он судить того, кто заслужил звание Мастера, работая «в полях»? Это было несправедливо. А я очень не любила несправедливость, особенно по отношению к близким мне людям.

Видя моё растерянное состояние после разговора с визитёрами, Тали взяла инициативу в свои руки и теперь куда-то сосредоточенно меня тащила. Вроде бы в северное крыло.

– Тали… – я дёрнула нимфу за руку и заставила остановиться. – Пожалуйста, подожди.

– Что такое, Саврик? Тебе нехорошо?

Пробежавшись по моей руке кончиками длинных пальцев, эмпат нахмурилась.

– Что с тобой? Откуда в тебе столько…

– Чего? – я устало вздохнула и опустилась на пол прямо посреди служебного коридора, тяжело привалилась к стене, оперевшись о неё затылком. – Ммм… Апатии? Безысходности? Обречённости?

– Злости и предвкушения, – перебила меня нимфа. – Очень странное сочетание эмоций, но я уверена, что это именно они. Так откуда? Что такого успело произойти? И не говори, что это от небольшой стычки с руководством.

Из узкого портала в стене выскочил мелкий шуш и деловито принюхался, разведывая обстановку. Опасливо прижал уши, заметив поблизости двух агентов, и постарался слиться со стеной, медленно пятясь обратно.

– Исчезни с глаз моих, – угрожающе бросила нимфа в сторону в общем-то неопасной, но удивительно вредоносной нечисти. – Увижу ещё раз – пущу на воротник!

Шуш, уже не скрываясь, испуганно пискнул и, подскочив на добрых полметра, опрометью бросился назад, в растекающийся ртутным пятном портал.

– Ну вот, – заметила я с осуждением. – Напугала малыша. И не стыдно тебе?

Тали присела на пол, напротив меня, поджав под себя ноги.

– Нисколечко. После того, как эти малыши копают свои «норки», в защите Обители приходится буквально латать дыры. Пусть радуется, что я его за ухо в застенки не оттащила.

– Зато у сервисников всегда есть работа, – резонно заметила я, извлекая из-за пазухи миниатюрную фляжку.

– Да, отлично, – «похвалила» меня подруга. – Напиться сейчас – самый лучший вариант.

– Это не алкоголь, – равнодушно заметила я, делая глоток и слизывая с губ горьковатую каплю. – Это травы. Твои, между прочим.

– Ооо… – протянул хорошо знакомый голос с другого конца коридора. – Девочки что-то празднуют, а меня с собой не зовут?

Обладатель глубокого бархатного баритона, ставшего причиной уже не одного десятка инфарктов среди впечатлительных девушек-подмастерьев, вольготным шагом подошёл к месту наших импровизированных посиделок и тут же к ним присоединился, опустившись на пол, по-турецки скрестив ноги и рассматривая нас с явным любопытством. Тали приветственно махнула рукой, но говорить ничего не стала, предоставляя эту радостную привилегию мне.

– Недоброе утро, Влад, – уныло поздоровалась я, протягивая другу фляжку. – Отвратительно выглядишь сегодня.

Парень искренне рассмеялся, машинально перевязывая низкий неряшливый хвост. Вообще-то у него были на редкость красивые волосы – чёрные, как смоль, и абсолютно гладкие, длиной до лопаток, – но он ухитрялся содержать их в столь неудобоваримом состоянии, что я даже представить себе не могла, как он смог добиться подобного безобразия.

– Взаимно, моя дорогая, – за словом в карман Влад никогда не лез и крайне редко обижался, получив лично от меня уже множество молчаливых благодарностей. – Сегодня твой вид даже хуже обычного. Дай-ка посмотреть…