Тягаться с Таном в его умениях и в его сфере влияния было бесполезно, а потому мы просто наблюдали за разворачивающимся действом и ждали логического окончания представления. Теперь, когда второму зрению вернулась ясность, я могла воспринять происходящее в полной мере. Бордовые Нити, стянутые к кромке воды магами противника, достигли своей критической массы и окрасились алым. А стоящий на противоположном берегу тройн сложил ладони на груди, позволяя полыхающему плетению клокочущей Силы оплести его руки до плеч. Постоял, напитываясь чужой магией, а потом спокойно и почти издевательски развёл руки широко в стороны.

И воды реки последовали за ним.

С утробным рыком бездна расступалась, оголяя вязкое илистое дно, по сторонам сплетаясь в мощные, давящие стены огромной высоты. Там, где всего минуту назад текла река, сейчас был пологий спуск, глубина которого в центре достигала метров семи. Широкая просека сквозь воду – из одного мира в другой, от того берега к нашему – и сейчас по ней начинали своё шествие нескончаемые ряды противников.

– Сарфат, – окликнула я стоящего рядом мужчину, – приступай.

Самайн кивнул. Я и раньше обращала внимание на то, что при воззвании к Силе Сарфату не приходится подкреплять призыв никакими внешними действиями – это было странно, непривычно и говорило в пользу мощнейшего врождённого дара. Но в данный момент, глядя на то, как самайн задумчиво рассматривает пейзаж, скрестив руки на груди, и не говорит ни слова, а земля вдоль просеки встаёт на дыбы, словно вспаханная гигантским бульдозером, я искренне порадовалась, что мне не приходится стоять с ним по разные стороны баррикад.

Беда заключалась лишь в том, что с той стороны тоже были маги.

Самайн поднимал земляную насыпь вверх, волной захлёстывая первые ряды наступления, но Айгос, взиравший на сражение с другого берега, тут же выравнивал её, словно проходясь утюгом. Да, вместе с магией самайна под землю уходили десятки хаммов, но их там были тысячи, и армия, пусть медленно, но продвигалась вперёд. Умирающие, вопреки здравому смыслу, не издавали ни звука – не зря, видимо, хаммов считали лучшей из сотворённых рас наёмников. Вокруг нас разносился лишь шум потревоженной реки, ударяющей течением по воздвигнутой тройном преграде, да чавкающие звуки сотен шагов по донному илу. И хлюпанье, когда очередной поднятый вал земли со шлепком падал вниз.

– Дайте-ка я, – нахмурившись прошептала нимфа, ни к кому конкретно не обращаясь.

Она опустилась на колени и приложила к берегу тонкие ладошки. Где-то там, под песком, была земля, принадлежавшая древнему лесу, а лес всегда слушал своих дочерей.

Мы в удивлении смотрели на то, как на пути хаммов буквально из-под земли вырастает высокий, плотно переплетённый кустарник, сцепляется ветками и мешает идти. А когда его высота превысила средний рост хаммов, Тали злорадно бросила самайну:

– Поджигай.

По просеке прокатилось пламя, начисто сметая тех, кто уже успел ступить на путь через реку, устилая ил густым серым пеплом, который, напитываясь водой, темнел и сливался с почвой. И по нему, без малейшего промедления, уже шёл рядами второй гарнизон противника.

– На всех нас не хватит, – уверенно произнёс Влад. – Что там за гениальный у тебя был план, Сава?

– Ну, не то чтобы он гениальный… – задумчиво протянула я, наблюдая, как пламя Сарфата обращает влажный воздух в горячий пар и марширующие нам на встречу воины покрываются несовместимыми с жизнью ожогами. – Скорее уж утопичный. Я хочу, чтобы Сарфат создал наглухо перекрытый пространственный карман, а ты удержал вектор переноса. Запечатаем этих молодчиков в пространстве и времени, как в конверте и отправим… куда-нибудь. Подальше. На твой вкус.

– Митрес, я не могу отвлечься, – вмешался в разговор Сарфат. – На карман нужно время, и нам его не дадут.

– Работай, самайн, – раздался насмешливый голос от опушки леса, и я обернулась, отчаянно желая, чтобы мои уши меня обманывали. – Армию Сотворённых мы задержим.

Нет, я не обманулась. Танцующей походкой к нам подходила Амелия, хотя в девушке, закутанной в кольчугу, с перекрестьем парных мечей за головой, знакомая мне принцесса угадывалась с трудом. «Вот теперь всё правильно», – тихо шепнуло моё подсознание, и ощущение давящего предчувствия под рёбрами начало неумолимо разрастаться, наполняя меня уверенностью, что теперь менять что-то уже поздно. Решение принято, дорога выбрана. Да, возможно, не мной. Но разве это сейчас важно? Мне казалось, что ненависть к Деспилу была угольно-чёрной, непроглядной… Но что это в сравнении с белоснежной чистотой материнского желания защитить своего ребёнка, которое я, вопреки всякому здравому смыслу, испытывала рядом с полуторасотлетней демоницей? Это было странно, непривычно, пугающе… Я ведь её практически не знала. Но материнская любовь, как видно, была подобна сартуру – она жила во всех мирах и в любом времени. Я уверенно ступила на стелящуюся мне под ноги тропу выбора, и эта дорога приняла меня с радостью.

За Амелией шла армия – демоны, верхом на огромных багровых… котах? Да, наверное так. Экзотическая кавалерия двигалась в авангарде, а за ними следовала пехота.

– Ты что здесь делаешь?! – с искренним возмущением воскликнула я, удаляясь от поля боя и временно теряя к нему интерес.

– Брата спасаю, – ядовито ответила Лия. – А то у тебя, как я посмотрю, с этим проблемы.

– Войско откуда?! И вообще, как ты меня нашла?!

– Меня привёл Асхет. А это, – она мотнула головой на закипающее в русле реки сражение, – мой личный гарнизон. Их не так много, поэтому поторопись. Я знаю, что ты задумала, и я тебе помогу.