Нужно поговорить с королевой. Срочно. Заставить тётушку во всём признаться и дать нам противоядие или чем там колдуньи нейтрализуют действие зелий. Лучше сейчас, чем потом, когда станет слишком поздно.

Правда, на этой неделе запланирован мой официальный визит в благотворительный фонд «Лазурь», и нам с Ланселем надо появиться хоть на каком-то светском мероприятии, кроме собственной помолвки, и Террена настаивает, чтобы я начала вникать в дела совета лордов. Достопочтенные лорды участию женщин в своих обсуждениях обычно радовались мало, даже если эта женщина — их королева и сюзерен, но полностью предоставлять членов совета самим себе тоже нельзя, этак я и впрямь рискую превратиться в марионетку на троне, в красивое, но совершенно бесполезное приложение к короне. И Ланселя хорошо бы ввести в курс дел, что бы он сам ни заявлял, однако его роль при мне не сводится исключительно к заделывателю наследников…

Подготовка к дурацкой этой свадьбе.

Столько всего… но поговорить с тётей надо.

Обязательно.

На следующий день король Теодор покинул замок и все мы — и особенно Лансель — выдохнули с немалым облегчением.

Я и Лансель посетили благотворительный фонд.

Почтили своим присутствием бал у лорда и леди Мавор.

Согласовали расписание выездов и визитов вплоть до самой свадьбы и на несколько недель после, разумеется, по окончанию медового месяца, который предстояло провести в летней резиденции на юге королевства.

С программой свадебной церемонии тоже ознакомились.

Уступая общественным требованиям, я отказалась от чёрных платьев и нарочито мешковатой одежды, разрешила камеристке причёсывать меня как подобает и допустила в свою жизнь умеренное количество декоративной косметики. Необходимости отвращать навязанного жениха больше не было, а появляться перед подданными похожей на бедную, замученную злой мачехой замарашку не стоило. Подобные сомнительные слухи не шли на пользу ни одной королевской семье.

Адаани иногда захаживала в замок, навестить брата, и я заметила, что русалка начала очень уж странно на меня поглядывать, в частности, когда Лансель был рядом со мной. Причин, почему она смотрит на меня с таким невыразимым удивлением, недоверием и каплей растерянности, я не понимала и на всякий случай старалась не присутствовать на встречах Ланселя с Адаани.

Первоначальный экспериментаторский пыл мы поумерили — всё-таки немалую часть времени мы проводили на людях, — но к исходному демонстративному игнорированию и ссорам по поводу и без друг друга не вернулись. Были прикосновения, объятия, поцелуй, за сладким флёром которых всё чаще маячила мысль, что первая брачная ночь может оказаться не столь плоха, как я себе воображала раньше. О действии зелья мы не говорили.

Мы просто говорили.

Обо всём.

Спокойно, с живым интересом слушая друг друга.

И беседы эти, пожалуй, тоже казались странными. Ещё недавно за завтраком мы и пятью фразами не могли обменяться, чтобы не отпустить в адрес друг друга шпильку поострее, оскорбление, а то и что похлеще. Ныне же Лансель моими интересами не проникся, но больше не считал своим первейшим долгом отвесить за трапезой ехидное замечание касательно моего нежелания употреблять мясо, а я оставила попытки донести до него всю пользу вегетарианства. Разумеется, мы не всегда ворковали, словно парочка влюблённых голубков — ужасное сравнение, если подумать, — и споры и недопонимания приключались у нас по-прежнему, однако разница всё равно налицо. И внезапные перемены эти не укрылись от внимания окружающих.

Впрочем, Террена лишь улыбалась, наблюдая за нами, а остальные, по-моему, тайком выдохнули с облегчением не меньшим, чем во время отъезда Теодора.

Подходящий момент для разговора с тётей всё не подворачивался. То у меня дела, то у неё, то я вопросы не могу толком сформулировать. И всё чаще проскальзывала малодушная мыслишка, что раз всё складывается неплохо, то к чему ворошить осиное гнездо?

Нет-нет, отступать нельзя. Иначе как нам с Ланселем жить, если призрак злосчастного зелья так и будет маячить между нами?

Поразмыслив, решила не ждать удобного момента и просто спросить. Без лишних преамбул, прямо в лоб. Единственное место, где Террену можно застать без свидетелей, — колдовской покой. Туда-то я и направилась, предварительно убедившись, что королева должна быть в покое, а не где-то ещё.

Материализовавшийся перед дверью дух-привратник долго меня разглядывал теми чёрными дырами, что заменяли ему глаза, и кривил трещину рта в ответ на моё требование пустить меня к королеве. Наконец дух исчез и дверь отворилась. Мысленно репетируя речь, я поднялась в колдовской покой, осмотрелась и с удивлением поняла, что тот пуст.

Террены в покое не было.

Почему же тогда меня сюда пустили?

— А-а, принцесса-клептоманка! — раздался вдруг незнакомый насмешливый голос. — Явилась не запылилась, красотка!

Я резко крутанулась на месте, выискивая глазами владельца голоса, но комната пустовала по-прежнему, я не заметила никого, кроме собственного неестественно вытянутого отражения в зеркале у дальней стены.

Может, дух-привратник решил меня напугать, потому и пустил в покой в отсутствии хозяйки?

— Кто ты? — спросила громко.