Он снова вздохнул и вернулся через минуту, держа в руках пушистые носки из марконской шерсти, явно связанные много лет назад, но ненадеванные, потому что нога у тогдашнего АрДеМино была совсем подстать ножке Амарин.

— Нянькин подарок на тринадцатилетие. Пойдет?

— А то! Какая прелесть!

__________________________________________________________

Ночная жизнь старинных особняков — это что — то необыкновенное. Ноги в пушистых носках скользили по паркету, как острые лезвия коньков по льду. Амарин, чтобы не упасть, ухватилась за наследника. Они шли, вернее, он шел — она катилась, по пустой, просторной темной галерее, и девушка, очарованная тишиной, темнотой и запахами дерева, масляных красок и старинных холстов, тихонечко запела давно забытый в Даэргии вальс. Ее невероятно чистый голос неспешным эхом разносился по галерее, создавая притягательную романтическую атмосферу. Настроение снова улучшилось. Идущий рядом АрДеМино открыто любовался Амарин и придерживал ее то за талию, то просто за руку, не давая юной фигуристке упасть. У самой лестницы она, не удержавшись, повисла на АрДеМино, а он, не нуждаясь больше в приглашении, прижал ее к себе покрепче и поцеловал. Это был очень легкий, ни к чему не обязывающий поцелуй. Он просто мягко прикоснулся сначала к ее верхней губке, выдохнув в нее судорогу дыхания, а потом к нижней, слегка дотронувшись до нее языком. Но Амарин задрожала.

— Лестница...

— Что? — подняла глаза растворенная в неге поцелуя девушка.

— Каток закончился. Лестница под ногами. Надо спускаться, — приводил ее в чувство его низкий, едва хрипловатый от желания голос.

Таким он ей безумно нравился. Нежным, внимательным, страстным. Такому, ранимому, теплому и доброму, она готова была доверить себя. И ДейСоло, сама того не понимая, снова потянулась к его губам.

— Нет! — он опустил свою руку ей на губы, вытерев что — то неуловимое большим пальцем. — Нет, Нея.

— Вообще — то, никто — таки ничего не хотел, — говорило обиженное лицо Амарин.

Он снова усмехнулся и стал похож на себя того, утреннего, холодного, умного, рассудительного. Магия ночной галереи рассеялась.

— Куда дальше? — деловито поинтересовалась Амарин.

— Вниз. По лестнице вниз, и первый поворот направо. И аккуратно, там тоже скользко — паркет.

Он привел ее на кухню и замер, облокотившись плечом о косяк двери. Мол, действуй, все в твоих руках.

— Значит, про ложку я была права...

Она славно, без всяких угрызений совести покомандовала на чужой кухне, нашла криа — камеру гигантских размеров. Вынула оттуда вкуснейшую тверму — завернутое в тончайшее тесто сладкое мясо вареного коптаря, приправленное специями и зеленью, и, сунув несколько штук в духовку, поставила на разогрев. Она еще немного покопалась в ящиках и нашла бутылочку, вероятно, земляничной настойки. Облизнувшись от предвкушения, она полезла, чтобы достать бокал, но властные руки забрали у нее бутылку настойки из рук.

— Нет, Нея, — снова сказал этот мерзкий гарх.

— О да, Наэрт! — нагло ответила ему ДейСоло и потянулась, чтобы отобрать настойку. Он поднял настойку над головой, и здесь прыгай — не прыгай — не достанешь.

— Не будь гадом, отдай сладенькое, — прошипела девушка.

— Сегодня на сладенькое у тебя я.

— Ага, если доживешь до десерта...

Он откинул голову и рассмеялся.

— Хватит грохотать, гарх, людей разбудишь, — Амарин только для вида ворчала, а на самом деле была просто счастлива.

– Не разбужу. В доме только близнецы, и они носа не покажут до утра.

— А досточтимые правители?

— Они на приеме у АрДеСоугро по случаю помолвки старшего сына и наследника.

Амарин похолодела и поморщилась:

— А я— то думала, что это мы такие смелые. А тут мамочка с папочкой в гости учапали. Кот из дома — мыши в пляс? Все гарх, — мгновенно теряя всякий интерес, подвела черту ДейСоло,— ужинать буду дома. Пусть твои мне дверь починят.

Он резко развернул ее к себе, чуть наклонился, глядя в холодные глаза:

— Я просто хочу, чтобы ты все осознавала. Мне не нужно поутру признаний, что все это было лишь по пьяни. Так что сегодня никакого спиртного! Это ясно?

— И не мечтай гарх! Я тебе уже говорила, что я девушка честная, и все там шуры — муры только после свадьбы. А будешь настаивать, получишь от Лелья по первое число! Уж я настрою цветочек на нужную волну!

— Значит так? Прикрываешься Лелья?

– Да не прикрываюсь я ничем, — боль и разочарование заговорили в Амарин громко, не таясь. — Просто...просто... несвободный ты, гарх! Раб ты! Хотя и наследник! Раб людей, молвы, и еще чего — то неуловимого... Не поняла еще. Ты ревнуешь меня к Элу, к близнецам, болезненно и сильно, но приносишь в дом тогда, когда этого никто не видит. Ты даже ребенка получил себе тайно, ото всех его пряча. И целуешь меня украдкой, от самого себя держа подальше! Imperare sibi maximum imperium est! Получи ее, эту власть над собой, и тогда я не смогу тебе ни в чем отказать.

И ДейСоло, вынув из пиликнувшей духовки горячую тверму, сунула одну в рот, а другие переложила на тарелку, взяла ее и нажала вызов платформы.

— Что ж, поспим в доме без двери, — сказала она холодно. — Диких кабанов, надеюсь, здесь не водится.

Глава 15

Амарин спала, как убитая. Ей ничто не мешало. Ни холодный ветер, гуляющий по гостиной, ни шум деревьев, ни трескотня насекомых. Она спала сном младенца, беспечным и спокойным. Но лишь первые лучи скользнули по деревьям и маленькие птички запели оду рассвету, Амарин проснулась.