Черным магам титулов не давали, действительно ли господин Маснед аристократ, или слуга назвал так узника из вежливости? Представители третьего сословия частенько именуют богачей «благородными сеньорами».

— Ну да, — робко продолжил растерявший былую спесь лакей. — Подошел и попросил. Сказал, от давнего друга, мол, виконт знает. Пусть вспомнит некого Эйшена.

Опять Эйшен. Трижды произнесенное имя Второго префекта требовало серьезного разговора. Обвинить его не в чем, Брагоньер и не собирался, но вот оценить, что представляет сбой третье лицо Сатии, мог. В случае неудачи вычеркнет одного Эйшен из списка.

По требованию Нойса слуга описал лорда Винсента. Портрет в точности сошелся с внешностью черного мага.

— Привезите господина Вера, — распорядился Брагоньер, не заботясь о том, что за окном давно стемнело, и назвал адрес гостиницы. — Скажите, ему придется поработать.

Некромант обошел дом графини Сорейской и наверняка скажет, присутствовал ли на балу Винсент. После его слова проверит судебный маг, сверившись с энергетическими частицами задержанного.

— Увести! — соэр избавился от лакея. — В камеру предварительного заключения, до суда.

Неугомонная натура требовала продолжить расследование, но разум напомнил об Эллине. Она беременна, нужно ночевать вместе с женой, чтобы ребенок родился здоровым. Брагоньер слышал, женщинам в положении категорически нельзя нервничать.

Поспать хотя бы пару часов!

В итоге долг перед семьей перевесил, Королевский прокурор отложил дела до завтра.

***

В другой день Эллина бы порадовалась тому, что муж поздно встал, нащупала бы его руку, потерлась щекой, но теперь ее мир сосредоточился вокруг ванной комнаты. Гоэту выворачивало; руки дрожали от слабости. Она мечтала, чтобы жуткие утренние часы скорее закончились.

— С тобой все в порядке? — Ну вот, Эллина не дает супругу побриться.

Брагоньер приоткрыл дверь, но не спешил войти.

— Не смотри! — попросила между рвотными позывами гоэта.

Если он увидит ее такой, о супружеском долге можно забыть.

Какой мужчина захочет подобную женщину? Вот и соэр наверняка отправит в прежнюю спальню. Может, и правильно.

Оказалось, беременность совсем не красит, во всяком случае, Эллина так считала.

— Вот, выпей.

Соэр поставил на раковину стакан с прозрачной жидкостью и осторожно собрал волосы жены в «хвост».

— Что это? — Кажется, отпустило.

— Вода с лимонным соком. О еде не спрашиваю, — Эллина согнулась пополам при одном упоминании съестного, — но пить можешь. Специально для тебя отжали сок. Окно в столовой откроют, присядешь рядом в кресле.

— Противно? — Гоэта подняла на мужа помятое лицо.

— Нет, — Брагоньер приобнял за плечи и напоил снадобьем.

— Я следователь, если ты забыла, понятия «противно» для меня не существует, всякое приходилось видеть.

— То трупы, а тут… — женщина грустно улыбнулась и умылась.

Соэр забрал из ее рук стакан и подал полотенце.

— Ты беременна, тошнота — обычное дело. Заверяю, ты попрежнему красивая и станешь еще красивее, когда начнешь нормально питаться, — назидательно добавил Королевский прокурор. — Мне доложили, ты совсем не заботишься о себе и ребенке.

— Да не хочу я есть! — вздохнула Эллина.

Красивая, значит.

Улыбка озарила лицо.

Она-то боялась, сегодня тихонько прокралась в ванную, лишь бы муж не увидел, а ему все равно.

— Стану приезжать обедать, — пригрозил соэр и поправил сползший халатик супруги.

Рука на мгновенье задержалась на животе.

Улыбка Эллины стала шире. Она накрыла его ладонь своей и тихо спросила:

— Ты рад?

— Вполне. Так вот, — вернулся к прежней теме Брагоньер, не поддавшись на уловки, — я читал предписания врача. Ты от силы выполняешь половину. Дело почти раскрыто, уйдет в суд, и я тобой займусь. Еда, прогулки, мелкие развлечения.