— Что у тебя в башке? Как? Нахрена?!

Он мрачно возмутился без особой уверенности:

— Ты сама сказала — подойди. Я подошёл.

Саша опять схватилась за голову:

— Я сказала «надо к ним подойти», а не «иди один и бей его»!

— Точнее надо выражаться! — огрызнулся Андрюха, Саша задохнулась от возмущения, но не успела ничего сказать — прибежала Альбинка, схватила меня одной рукой, схватила Честера второй рукой и притиснула нас к себе и друг к другу, радостно вопя:

— Андрюха, ну что ты? Он же её парень!

— И что? Если он её парень, он может делать что захочет?

— Да что он сделал?! Ничего не сделал! Ты кидаешься как обычно, лишь бы кинуться!

Андрюха нахмурился, как будто хотел возразить, но пока не решил как, внимательно посмотрел на меня, потом на Честера, перевёл взгляд на Сашу и спросил:

— А чё он сделал-то?

Она ахнула:

— Ты у меня спрашиваешь?!

— Ну да.

— Серьёзно?! Это я на него кинулась, что ли?!

— Ты сказала, что надо подойти!

— Так подойти же!

— Так зачем?!

Все вдруг замолчали, как будто орательный ресурс кончился, и в этой тишине раздался впечатляюще спокойный ироничный голос Честера:

— Итак, что же я сделал?

Санька немного стушевалась, но заявила без тени сомнения:

— Она выглядела так, как будто ей не нравится то, что ты говоришь.

Андрюха фыркнул:

— И всё?

Все рассмеялись с облегчением, Андрюха положил руку на плечи Саше и мягко потрепал её, как маленького хрупкого братана:

— Ой Ливанова... Ну ты дала!

— Я дала? Я сказала — «надо подойти», и всё, это ты кинулся!

— Конкретнее надо выражаться, Ливанова. Ты ж меня знаешь, меня два раза просить не надо.

Она закатила глаза и промолчала, посмотрела на него, нахмурилась и сбросила его руку с плеча, пробурчала под нос:

— Пойдём, я воды куплю, хоть умоешься.

Андрюха развёл руками, бурча как старый дед:

— То иди, то не иди, то в другое место иди... — Саша обернулась и послала ему очень неодобрительный взгляд, Андрюха мигом изобразил покладистого: — Да иду я, иду! Молчу и иду. — Посмотрел на меня без юмора и сказал: — Звони если чё, я рядом.

Я кивнула с большой виной и маленькой благодарностью, они ушли, мы остались, стало очень неуютно. Альбинка прижала меня к себе ещё крепче и промурлыкала:

— Ну, рассказывайте. Мне всё так интересно!

«А мне нет.»

У меня опять по всему телу прокатились жуткие мурашки от осознания глубины того, насколько я завралась, я не хотела говорить ни слова, потому что не хотела закапывать себя ещё сильнее. Зато заговорил Честер, с усилием отлепляя Альбину от себя, а потом и от меня:

— Нет, мы лучше пойдём. У нас много планов, — он посмотрел на меня, я это ощущала кожей, хотя глаза от него старательно отводила, он меня как будто обжигал самим своим существованием, мне было жутко стыдно, настолько стыдно, что я реально как будто горела внутри, каждый раз, когда касалась его взглядом хоть на секунду.

— Вы уже уходите? Ну почему...

Альбинка издала печальный стон и обняла меня, шепча на ухо:

— Машка, он такой классный, ты такая молодец, что привела его! Всё, давай, удачи. Предохраняйтесь, — она захихикала, я ущипнула её за бок и сделала страшные глаза, она захихикала ещё довольнее и закатила глаза: — Ой, ну не хотите — не предохраняйтесь, у вас будут красивые дети! Чур, я крёстная!

Мне хотелось провалиться сквозь землю, но сначала убить Альбину, жестоко.

«Он стопудово слышал.»

— Альбина, иди, — прошипела я, она продолжала хихикать и цепляться за меня, я опять схватила её за рёбра и прошептала: — Тебе пора!

— Уже ушла, — пропела Альбина, поднимая руки и отступая от меня танцевальным шагом, сделала щедрый жест, как бы приглашающий Честера в мои объятия, развернулась кругом и прошла ровно два шага, а потом сделала вид, что дальше ей не нужно.

Я стояла столбом как последняя дура, не имея понятия, что теперь делать, посмотреть на Честера было выше моих сил, я пылала так, как будто сейчас реально сгорю от стыда.

Он молча взял меня за руку и повёл. Я чувствовала взгляд в спину ещё очень, очень долго.

Я набралась смелости подать голос только тогда, когда мы свернули ещё раз, чтобы нас точно было не видно.

— Куда мы идём?

— За моей курткой.

Я молча кивнула, продолжая идти прямо и смотреть на дорогу перед собой, мои пальцы в его руке как будто онемели, я вся как будто онемела, без единого шанса на возвращение в реальность.