Он склонил голову к плечу, размышляя о том, стоит ли и в этот раз выполнить приказ лорда, или устроить кровавую резню на узкой улочке, у лавки винодела вариант куда более подходящий. Но отступившая на несколько шагов конница, всем своим видом пыталась показать, что не старается выйти на конфликт, пропуская воина впереди себя, и не окружая кольцом.

— Его Светлость просил поторопиться, — добавил тот, что передал Аксару приказ. — Что-то случилось в его резиденции и…

Но Аксар уже не слушал.

Он пришпорил своего жеребца и мчался вперед, пытаясь унять поднявшийся вой в голове, до пульсации дробящий череп.

«Только не Улва, только не Улва!» — повторял он, не видя, как наглотались поднятой в воздух пыли его провожатые, удивленные такой реакции. Аксару было все равно, он торопил коня, торопился сам, на тот момент уже взывая мольбой к богам, которых несколько минут назад проклинал.

Только не его девочка.

Он меня просто запер! Немыслимо!

Шагая из стороны в сторону, я заламывала руки, и кусала губы до крови. Он меня запер! Как ребенка! Лишил свободы, искренне считая, что делает лучше для меня!

Я много лет не чувствовала себя такой беспомощной, как сейчас, безуспешно дергая ручку запертой двери, и толкая закрытые на засов ставни. Слыша, как в коридоре, стараясь быть тихими, ходят слуги, пыталась позвать на помощь, но никто не откликнулся, вгоняя меня в еще большее отчаянье. Ощущение, что весь мир против меня, стало таким осязаемым, что защемило пальцы на руках, сводя судорогой.

Словно запертая птица в клетке.

Его Светлость пугал меня до дрожи. Было в его взгляде что-то безумное, пугающее, одержимое, будто в глазах поселился неутихающий огонь агонии, выход из которой он не может найти. Пытается, с помощью меня, но не может, и поступает нечестно!

Столько лет все было куда понятнее, хоть и не слишком то красочно, а за один вынужденный разговор, перевернулось с ног на голову, необратимо меняя привычные вещи. Как мне теперь смотреть на жизнь? Как?

— Эй, дикарка, ты здесь? — за дверью раздался тихий голосок, который я сразу же узнала.

Лили!

— Да! Лили, открой дверь, пожалуйста, мне срочно нужно выйти.

За деревянной преградой, к которой я прижалась всем телом, прислушиваясь к голосу леди за ней, раздался шорох, и странное сопение.

— Пока не могу, — ответила она. — Через четверть часа охрана будет меняться, и я смогу тебя выпустить. Только…

— Только что?

— Будь готовой, дикарка, тебе нужно будет уходить быстро.

— Хорошо, и, Лили?

— Да?

— Почему ты мне помогаешь?

— Я слышала, что Его Светлость отправил за Черным Зверем отряд гвардейцев. Не думаю, что это значит что-то хорошее. Понимаешь, Хидай спас моего брата… однажды… в бою. Он бы не вернулся живым, если бы не Зверь. Считай, так я отдаю свой долг.

Легкие шаги за дверью удалялись, и у меня сердце ушло в пятки.

Аксар в опасности.

«Забудь о нем» — стучали в голове слова Его Светлости, болезненными молоточками, ударяя по пульсирующим капиллярам болезненным спазмом. Вся кровь отлила от лица, и колени предательски задрожали, заставляя меня немного сползти по двери, хватаясь одеревеневшими пальцами за кованную ручку.

Он хочет от него избавиться. Хочет избавиться.

— Кар! Кар-кар! Улва!

Стуча острым клювом в закрытую ставню, господин Ворон настойчиво пытался попасть внутрь, и я побежала к окну, стараясь топотом заглушить громкий шум.

— Тшшш! Господин Ворон, прошу вас тише! — шептала, припав губами к маленькой щелочке, через которую даже свет проникал едва ли. — Прошу вас, не кричите!

— Кррр… — не понимающе буркнули за заслоном.

— Господин Ворон, Аксару грозит опасность. Прошу вас, найдите его! Предупредите, чтобы был осторожен!

— Кар! Спасти!

— Да-да, господин Ворон! — благословляя небеса, ответила я, выдыхая от облегчения. Птица поняла меня. — Скажите ему, что я, что… со мной все в порядке. И чтобы берег себя.

— Спасти Улву! — заупрямилась птица, и захлопала крыльями, кончиками перьев шаркая по створке.

— Да нет же! Мне не нужна помощь!

— Улва глупая, кар! — стараясь гаркать тише, продолжал гордый птиц. — Улва! Опасность! Мать!

— Что?

— Мать! — вскрикнул он в последний раз, и вновь захлопав крыльями, улетел.

— Демон! — усевшись прямо на пол, я обвила комнату, ставшую мне тюрьмой, внимательным взглядом.

Если я намерена бежать, то мне нужно переодеться. Платья Джози, конечно, без всяких сомнений, прекрасны, но для побега не подходят совершенно.