– Люблю я радость летних дней,

И свежесть листьев и цветов,

Люблю я в зелени ветвей

Звучанье птичьих голосов.

Люблю бродить среди полей,

И слышать пение ручья,

Люблю все ночи напролёт

Мечтать под песню соловья...

О, жизнь моя, замедли бег,

Не заставляй спешить меня,

Дай мне побольше тёплых дней,

Устать от песен соловья!..

Все хлопали ему, а барон Орвил удивлённо вскинул тёмные брови, а когда Эрвин сел рядом, негромко спросил:

– Ты ещё и стихи сочиняешь?

Эрвин в ответ лишь усмехнулся. Все его стихи придумывались им под влиянием того, что он чувствовал, что его окружало, что в данный момент было на сердце. Раньше он мечтал о военных походах, томился в юношеской любви, и об этом он писал. Сейчас же его стихи стали совсем другими, и тематика их изменилась. В них стало больше грусти или, может, даже тоски...

Ночью стали потихоньку расходиться. День был тяжёлым, охота вымотала всех, хоть на пиру, конечно, и отдохнули, но усталость брала своё. Первыми потянулись пажи и оруженосцы, слуги оставили немного вина и закусок, подбросили дров в камин и тоже разошлись. Задержались опять сам барон и его невольный гость. Завели беседу.

– Я смотрю, ты умеешь удивлять. И на турнире смотришься неплохо, и оборону из ничего организовать сумеешь, ещё и стихи сочиняешь. Чем ещё удивишь?- Орвил сам налил себе вина и подтянул второй кубок по столешнице в сторону Эрвина, сидящего рядом.- Ах да! Мы ещё и подкову сделаем и коня подковать сумеем, да?

Эрвин усмехнулся, не зная, что ещё сказать на это. Он прав, но самый главный свой секрет Эрвин ещё не раскрыл. О нём он рассказывал однажды только ткачихе Ионе и больше никому. Да, это, конечно, была бы новость. Вот тут бы Эрвин всех сумел удивить, хотя барон этот и так о чём-то подобном догадывается.

– Знаешь, моя матушка покойная как-то говорила мне, есть такие люди, у них нет богом данной красоты, у них есть... Как она это говорила?- Нахмурился, вспоминая нужное слово.- Ах, да! Обаяние! Она говорила, у них есть обаяние. Какая-то внутренняя сила, красота, что ли. То, что притягивает других людей.- Эрвин, не перебивая, слушал его.- Такие люди нравятся всем. Вот ничего особенного не делают, а нравятся.- Усмехнулся.- Вот ты, наверное, из таких. Просто Эрвин...

– Тебе так кажется...- Эрвин отмахнулся небрежно.

– Да нет, не кажется. Кузнецы позволяют тебе поработать у наковальни, сегодня конюх для охоты выбрал для тебя самого хорошего коня из конюшни, самого послушного и выносливого. Я вижу, как девчонки-горничные смотрят на тебя, только пальцем помани – любая твоей будет... А сквайры берут с тебя пример, а сегодня чуть не разбились, кто первым нарежет тебя мясо... Я это вижу... А ты?

– Ну, не знаю...- Пожал плечами. Всё это как-то было само собой, он и не задумывался особо. А с другими, что ли, не так?

– Все на тебя смотрят с обожанием...

– Только не твоя мачеха! Она меня не любила, всеми силами старалась сделать мне плохо...

Орвил вскинул тёмные брови в удивлении.

– Ания? Почему?

Эрвин сделал вид, что опять не заметил этой фамильярности по отношению к жене отца со стороны пасынка.

– Наверное, из-за турнира...

– А что на турнире?

– Ну, я же выиграл в поединке... Она мстила мне за это... за тебя...

– За меня?

– Конечно! Она злилась, что я выиграл, что барон за это приблизил меня, будто я занял твоё место рядом с отцом.

Орвил нахмурился и задумчиво хмыкнул.

– Зачем ей это?

– Она потому и взяла меня с собой в Берд, потому что барон тоже знал об этом... Он знал, что она меня недолюбливает, надеялась, что ей за это ничего не будет, что он не накажет её. Её-то он не наказал, всё мне досталось...

– И ты считаешь, что это всё из-за меня? Она мстит тебе за меня?

– Конечно! Она даже однажды попыталась подсунуть мне вина в кубке барона, ей так хотелось доказать, что я что-то скрываю...

– И что? Ты выпил из него?

– Конечно же, нет!

– Почему? Она оказалась права, и ты, в самом деле, что-то скрываешь? Ведь так? Признайся!- Улыбался, будто поймал на лжи.

Эрвин усмехнулся. Нет, в тот момент он об этом не думал. Он не верил в этот кубок, он просто развернулся и ушёл, всё показалось ему полным бредом.

– Я не поверил в этот кубок, такого не бывает, я больше поверил в то, что в вине был яд...

– Она бы никогда такого не сделала!- Орвил резко перебил его.