– Они уже умерли. Я – сирота...

– Ну они же были! Кто они? Кто твой отец? Какой титул ты носил при рождении? Ты – барон? Твой отец – барон? Тебя лишили титула и наследства? Говори!

Эрвин молчал, удивляясь проницательности этого человека. Ему хватило каких-то деталей, мелочей, чтобы всё понять. Это подозревал и его отец. Но Эрвин и барону Элвуду ничего не сказал, как не скажет ничего и его сыну.

– Я у вас до весны, мы так договорились. Я уеду, и вы забудете меня. Ваши кузнецы выкуют мне доспехи, и я уеду. Хорошо?

– Кто ты? Просто Эрвин...- Усмехнулся небрежно, повторив имя своего пленника-гостя.- Ненавижу секреты!

Эрвин вздохнул, допил остатки вина, хотя сейчас оно показалось ему кислым, а до этого так не казалось.

– Давай сделаем перерыв? Уже ночь. Мы оба устали. А вы... ты сегодня с дороги. Может быть, как-нибудь в другой раз? Хорошо?

– Ненавижу секреты...- повторил Орвил почти шёпотом.

Эрвин устало прикрыл глаза. А кому они могут нравиться?

часть 27

– Зачем ты по полдня пропадаешь в кузнице? Что тебе там надо?- Орвил спросил Эрвина за обеденным столом.

С того дня, как уехал барон Уорт Гортский, Орвил «приказал» своему гостю приходить за стол, как и положено гостю, а не обитаться где-то по кухням и среди оруженосцев. Честно признаться, ему больше времени хотелось проводить с этим молодым человеком, бывшим сквайром его отца. Уж сильно хотелось ему разгадать этот секрет по имени «просто Эрвин». Но пока он не продвинулся на этом пути ни на шаг. Эрвин по большей степени просто молчал или вёл беседы, ну никак не относящиеся к своему скрываемому прошлому.

Воспитание и благородное происхождение его было видно, а кто он такой и из какого он рода, не признавался. Спрашивать прямо не имело смысла, он не сказал бы про это никогда. Можно было только надеяться, что рано или поздно он просто сам проболтается в непринуждённом разговоре, когда забудется или сам доверится. И Орвил на это надеялся в душе, хотя специально разговоры на эти темы не заводил.

Пусть всё идет, как идёт, само собой. Любопытство, конечно, гложет, но, если ничего не получится, то ничего не получится. Этот Эрвин просто уйдёт, вот и всё, как пришёл, так и уйдёт со своим прошлым.

– Я смотрю, как куют мои доспехи.- Был простой до смеха ответ. И Орвил усмехнулся.

– Да нет, ты не просто смотришь, я узнавал, ты сам хватаешься за молот и что-то там даже помогаешь.- На этот раз усмехнулся сам Эрвин, понимая, что от хозяина в его замке что-то скрывать бесполезно.- Зачем тебе это? Что ты в этом понимаешь? Ты же не кузнец, не мастер, зачем в это лезешь? Я что-то не пойму тебя, откуда ты родом и кто твой отец – кузнец-ремесленник, что ли? Кровь требует своё? Ты разберись, что тебе дороже: меч или молот? И станет ясно, кто ты и какого рода. А то знаешь... Странно это как-то. То ты в турнире, как рыцарь, то в кузне, как ремесленник, а то ты ещё, как акробат, запоёшь и запляшешь, или торговать чем начнёшь?

Эрвин передёрнул плечами, обижаясь на слова барона.

– А разве это плохо? Мне один кузнец сказал, что с голода я не пропаду: лошадей умею подковывать. Так что...

– А зачем?- Орвилу этого было не понять, всю жизнь он жил сыном барона и сейчас был милордом, ему было незачем учиться что-то делать руками, хотя бы даже работать молотом. Для этого всегда были свои люди. Это всё была работа ремесленников, рыцарю это всё ни к чему. Зачем забивать голову бреднями?- Ты же рыцарь, твоё дело война и турниры, ну, охота ещё, а это зачем?

Эрвин пожал плечами и улыбнулся вдруг.

– Это интересно. Взять и сделать что-то самому своими руками, пусть даже гвоздь или простую подкову. А ещё... ещё это делает крепче мою руку.- Он положил на стол левую руку и сжал ладонь в кулак, чувствуя в прежде раненой руке былую силу.- Вот...- Он разжал и снова сжал кулак.- Это здорово. Она по-прежнему слушается меня, она здорова, и я могу взять щит на неё, как раньше.

Орвил поджал губы и нахмурился, слушая его. Этим со своей рукой похвастаться он не мог. Через столько времени, прошедшего с перелома, его левая рука по-прежнему подводила его. Какой щит? После некоторого времени физической нагрузки рука немела и переставала слушаться его, щит она уже держать не могла. А на погоду немилосердно ныла, не давая покоя, делая ночи бессонными. Он бы многое отдал, чтобы не было его, этого перелома.

Может быть, осталось последнее средство: послушать этого Эрвина и самому взяться за молот в кузне? А поможет? Может, и стоит попробовать, пока зима и дел больших нет...

– Тренироваться надо на мечах, а не с молотами.- Голос получился глухим и не очень убедительным. Ему самому это не помогало.

– Согласен.- Эрвин кивнул.- Но одно другому не мешает.

Помолчали. Потом Орвил спросил:

– Всё давно хотел спросить тебя, не знаю, ответишь ли. Там, на турнире, на пиру, зачем ты влез, почему вмешался, зачем был нужен этот разговор? Ты сделал это нарочно? Зачем?