Эрвин нахмурился, вспоминая тот вечер. Конечно, он сделал это нарочно! Он же хотел бежать следом за женой своего отца, глупо и малодушно. Чем он только думал?

– Конечно. Я не хотел, чтобы ты бежал за ней следом...

– За кем?

– За твоей мачехой!

Орвил поперхнулся воздухом, что только-только успел вдохнуть. Что? О чём он? Откуда он знает?

– Что?- прошептал нерешительно.

– За всё время турнира ты ни разу не ходил на пиры вечером, а тут пришёл и взгляда с неё не сводил весь вечер. Я видел это... Я наблюдал за ней и за тобой. А потом метнулся, как жеребец через всю толпу...- Усмехнулся.- А о ней ты подумал? Барон Элвуд всё видел...

– За ним ты тоже следил?- Тон голоса молодого барона, его прищуренные глаза не обещали ничего хорошего, но Эрвин всё равно продолжил:

– Да, за ним я тоже сделил. Думаю, ей за это всё досталось, ведь на завтра её уже не было на пиру, и потом – тоже. Он наказал её, наверное...

– А ты не думал, что это не твоё дело? Тебя это всё не касается...

Эрвин хмыкнул и передёрнул плечами. Конечно, думал, а ещё он знал, что накануне этот барон и его мачеха провели вместе всю ночь напролёт. Поэтому-то он и припёрся на этот пир, чтобы её увидеть. И ни о чём, и ни о ком он не думал. В самом деле, как молодой и глупый жеребец метнулся за кобылкой, очертя голову. Самому-то что, он остался, а она ушла со своим ревнивым мужем. Барон Элвуд даже в связи с Эрвином её подозревал за те несколько дней, что они провели в дороге вместе.

Неужели он сам этого не понимает? Не видит? Это его отец!

– Я прожил рядом с твоим отцом чуть больше года, и я знаю, как он ревнив и подозрителен, он всюду ищет изменников и предателей, всех проверяет своим кубком. А ты... ты его сын, и ты хорошо его знаешь. Чего же ты хотел? Тем более, я узнал потом, он выгнал тебя из дома как раз за это...

– Это за что это?- Опасный прищур тёмных глаз барона выражал его мысли и чувства. О, как он сейчас был похож на своего отца, он этого сам не видел.

– За связь с мачехой…

– Это кто тебе сказал? Там что, весь Дарнт это обсуждает?

– Да нет, не весь...

– Откуда тогда ты это взял?

– Она сама мне сказала...

– Ания?- Он вдруг назвал её по имени, ну никак не так, как должно при разговоре о мачехе. По имени. Так можно говорить о сестре, о подружке, о любовнице, наконец, но не о жене своего отца. Он сам понял это и смутился, дёрнул подбородком раздражённо, но слово – не воробей, полетело, уже нечего ловить, всё равно не поймаешь. Сам заговорил поспешно:

– Он не любил моей матери и всю жизнь придирался ко мне. Ещё до неё... Он давно хотел лишить меня наследства и открыто говорил об этом. Все эти обвинения – только повод, чтобы избавиться от меня. Вот и всё. Причём тут баронесса?

– Знаешь, как он разозлился, когда узнал, кто дал нам коней? О той встрече на дороге? Мне пришлось соврать ему, я лгал ему, глядя в глаза, что вы с ней разговаривали при мне, что я видел всё. Он несколько раз переспросил. Мне пришлось это сделать из-за неё, потому что одним кубком она бы не отделалась. Я так думаю. Да и она потом за мою ложь сказала мне спасибо. Так что...- Многозначительно пожал плечами, мол, сам делай выводы.

– Да не было у нас ничего...

– Можешь, при случае, сам сказать об этом барону. Если после всего он не вцепится тебе в горло.- Орвил на эти слова удивлённо вскинул тёмные брови, и Эрвин продолжил:- Он жалеет, он сильно жалеет, что не убил тебя, когда была возможность. И под Ритбергом он очень сильно хотел найти и убить тебя, он даже посылал людей, найти флаги Арвина...

Об этом Орвил уже знал от баронессы, но всё равно воскликнул:

– Почему? Что я сделал ему?

– Ты – предатель. Ты воюешь за интересы его врага...- Замолчал, а мысль бежала дальше, продолжаясь: «И не только. Ты ещё и соперник. Ты влюбил в себя его молодую жену, воспользовался ею, и она родила сына от тебя... Барон этого не знает наверняка, но он это чувствует. Своим каким-то чутьём обманутого мужа он чувствует измену, но не может её доказать, даже его волшебный кубок ему в этом не смог помочь. Так что... Думай сам».

Мысли в какой-то миг всего успели промелькнуть в голове, но вслух он ничего не сказал, да и скажет ли когда-нибудь?

– Он тоже воюет против меня, он покалечил меня, вышвырнул на улицу, думал, что я замёрзну и умру. Он всю жизнь испоганил мне, но я же не горю желанием убить его! По-моему, у меня больше прав этого хотеть, но у меня нет ненависти к нему...

Эрвин вздохнул и ответил ему его же словами:

– Родителей не выбирают…

Орвил усмехнулся громко на его реплику. Это точно, родителей не выбирают, а Эрвин продолжил:

– Мне этого не понять, у меня были хорошие отношения с моим отцом, он меня любил и жалел, и баловал. Я рос без матери, и он больше не женился. Я единственный и любимый сын своего отца. Так что...- Опять пожал плечами.

– Да уж, я, вроде как, тоже был у отца единственным, но он никогда не жалел меня, и уж тем более, не баловал...

– Когда у тебя будут свои сыновья, ты будешь знать, как их воспитывать, чтобы не допустить ошибок своего отца.

– Свои сыновья?- Орвил недоверчиво усмехнулся и потянулся к кувшину, чтобы налить себе вина.- О чём ты?