Кто знает, чем были продиктованы его действия. Закрыв лицо капюшоном глухого плаща, Эрвин пробирался через толпы отдыхающих горожан.

Наступил вечер, и люди вышли на улицы погулять и полюбоваться бродячими жонглёрами. Постоялый двор «Пропавшая подкова» был недалеко от рыночной площади, и найти его не составило большого труда. Тяжелее оказалось попасть к самому барону.

Когда Эрвин заикнулся об имени барона, горничная остановила известием о том, что барон Арвинский сейчас не один, к нему поднялась женщина. «Женщина?» Эрвин опешил. Сказать, что он был удивлён – ничего не сказать. Вот, значит, как? Он-то тут переживает за жизнь и здоровье соперника по турниру, а тот, оказывается, не только жив и здоров, он ещё и с женщинами встречается. О, как!

«Нет,- ответили ему,- это не уличная девчонка, это была женщина хорошего положения, может, кто из местных...»

И Эрвин решил подождать. Заказал себе пива и свежего хлеба, занял столик, чтобы видеть всех, кто спускается со второго этажа и проходит через весь зал на улицу.

«Женщина... Он там с женщиной... У него есть тайная любовница? Иначе, зачем встречаться с нею с приходом темноты? Что скрывают они? Кто она такая? Дама выше или ниже его положения? Замужем? Что за тайны? Интересно, интересно...»

Конечно, можно было бы подняться сейчас к нему и сделать вид, что не знал, что он не один, помешать этой встрече двух голубков, расстроить все их планы. Нет более глупого положения для любого мужчины, чем застать его с женщиной, голого, или сразу двоих – голыми...

Эрвин почувствовал, как холодная улыбка растягивает губы. Вот это будет скандал... Ох, и вляпается барон в интересную историю. Будет о чём посудачить кумушкам на городских кухнях.

А сам вдруг почему-то вспомнил лицо Ллоис, её растерянный взгляд, когда обещал ей, что быстро вернётся. И сердце заныло в долгой щемящей боли, захватывающей всё, когда болело, кажется, всё тело с головы до ног. Тоска, невыносимая тоска...

Сможет ли он когда-нибудь увидеть её? Обнять, прижать к себе тесно-тесно, чтобы слышать, как бьётся сердце?

Ллоис, милая моя Ллоис, ангел мой, любимая моя Ллоис...

Может быть, и барон встречается сейчас с той, кого любит? С той единственной, от присутствия которой рядом теряется рассудок.

Нет, никогда Эрвин не ворвётся к нему, зная, что он не один, зная, что он с женщиной.

Тогда ждать придётся долго.

Он шёл сюда, чтобы справиться о здоровье бывшего соперника, спросить его лично, теперь он в здоровье его был уверен. Можно было бы и идти отсюда. Но простое человеческое любопытство – узнать, как она выглядит, кто она? – не давали и с места ступить.

Он дождётся, он обязательно дождётся, даже если ждать придётся до утра.

Эрвин предупредил горничную, чтобы обязательно указала на женщину – посетительницу барона, когда она будет покидать постоялый двор, и намерился ждать долго.

* * * * *

Постоялый двор «Пропавшая подкова» Ания нашла без труда. Никто не остановил её на улице, никто не попытался убить или ограбить, всё прошло легко, и это настораживало. Не разверзлась земля под ногами, не ударил с неба огненный столп, останавливая грешницу на её пути.

Горничная провела наверх, и только перед самой дверью комнаты, охраняемой пажом-подростком, Ания почувствовала, как пересохло в горле от волнения предстоящей встречи.

«Всё ещё можно исправить! Что ты делаешь? Беги отсюда! Беги! Остановись сейчас же, разворачивайся и беги!»

Но паж доложил о её приходе господину и распахнул дверь. Ноги, до этого момента бывшие не в состоянии сдвинуться с места, шагнули в комнату.

Ания сразу же увидела его. Руки снимали с головы капюшон плаща, а глаза не могли оторваться даже на миг, на мгновение.

Это он! Это всё это время был он! Рядом! Так близко! На турнире, на постоялом дворе, в двух кварталах всего лишь!

– Вы,- прошептал.- Как вы здесь оказались?

Она и не знала, что ответить ему, слова пропали из головы, только сердце стучало в виски.

– О, Господь, разве может быть большее чудо...- прошептал сухими губами и сорвался с места, смял в объятьях, держал её тело здоровой рукой, не давая упасть, и целовал, целовал всё лицо горячими быстрыми поцелуями, шепча:- Как... Как это может быть... Видение... Сон... Опьянение... Я сплю, сплю и не могу проснуться...

Он, всё это время боявшийся даже прикоснуться, не мог остановиться, не мог заставить себя остановиться. Все поцелуи их до этого момента украдкой были, вырванные из мира реальности, за спиной сурового отца и мужа, украденные поцелуи и прикосновения. А сейчас она близко, вот она, чувствуешь её тепло, касания её ресниц, дрожащих пальцев рук.

– Нет...- прошептала она неожиданно для него, и Орвил почувствовал, как её ладони упёрлись ему в грудь, отталкивая от себя.- Пожалуйста, Орвил, отпустите меня... Я... я не могу...