Но примерно к пятидесяти годам я вдруг начал чувствовать себя невидимкой – ощущение, которое приходит с возрастом. Вот что я вычитал об этом в интернете: «Чем старше становишься, тем больше людей предпочитают вовсе не замечать тебя. Не позволяй им этого делать. Не бойся поразить их. [Носи] все что угодно, лишь бы напомнить им, что ты существуешь и, если это необходимо, что ты старше и мудрее».

У меня есть хороший друг, Деон. Он всего на несколько лет моложе меня, но сделан из того же теста, что я и моя мама. Нам обоим нравилась актриса Хизер Грэм (Твин Пикс), в одном из интервью она сказала следующее: «Я восхищаюсь людьми, которые придерживаются элегантного стиля в старости. Но лично я предпочла бы что-нибудь повеселее». Как и я, Деон утверждал, что унаследовал специфический вкус в одежде – в его случае, от пра-пра-тетки Мэй, которая была примечательна ярко-красной помадой и яркими платьями в цветочек. Согласно описанию Деона, тетя Мэй «всегда пользовалась успехом». Когда ему перевалило за пятьдесят, Деон решил, что не хочет быть «стариканом», одетым в «Hollister» или «Abercrombie & Fitch», однако постоянно носить «Dockers» [30] он тоже не мог. Так чего же он хотел? Просто носить одежду чуть лучше, чем у других. А может, даже и составить конкуренцию молодым.

Еще Деон напомнил мне слова Коко Шанель: «Мода проходит, стиль остается».

Дело говоришь, Деон!

Когда в газете New York Times вышла моя статья о модных штучках, одна шестидесятилетняя дама написала в комментариях: «Я начала понимать, что от нехватки внимания человек (любого возраста) начинает выглядеть старше, его внешность словно бы кричит: “Все безнадежно, так зачем стараться?” – или и того хуже: “Я уже обречен”». Она написала, что однажды поймала в зеркале свое отражение и словно пробудилась ото сна: «Я поклялась привести себя в порядок и выглядеть достойно. Каждый день. И это лучшее решение из всех, что я когда-либо принимала. Если я одеваюсь с достоинством, повышается моя самооценка, и я чувствую себя моложе. Я принимаю свой возраст с гордостью».

Моя мама знала, что значит «одеваться с достоинством», хотя и немного по-своему. Она всегда много читала, ее любимая британская поэтесса Дженни Джозеф в стихотворении «На всякий случай» говорит о том, что надо носить бордовое платье с красным беретом и жить свободно, чтобы «отыграться за сдержанность прожитых лет» [31] .

Но моей маме, конечно, не за что было отыгрываться, о чем мне напомнило ее незабываемое свадебное платье.

Окружать себя людьми только одного с вами возраста – верная стратегия, чтобы почувствовать себя стариком. К счастью, у меня был прекрасный девяностолетний образец для подражания, у которого я научился заводить и поддерживать связь с друзьями гораздо моложе себя.

Кое-кто среди лучших друзей Дениз Кесслер были на тридцать или сорок лет моложе ее самой, и я очень рад быть в их числе. Мы познакомились в 1993 году, ей тогда было семьдесят семь лет, а мне едва стукнуло тридцать шесть. Можно сказать, что я стал ее Гарольдом (молодым человеком, которому наскучила жизнь, и потому так сильно увлеченным смертью), а она – моей Мод (пожилой дамой, живущей полной жизнью и пышущей энергией) [32] . Вот такая необычная парочка.

Дениз выбрала меня. Поначалу я думал, что ей просто понравился мой балл FICO [33] , я ведь хотел арендовать квартиру с двориком на первом этаже ее дома. Но довольно быстро я понял, что стать жильцом Дениз – первый шаг к дружбе с ней. Отбор прошли немногие, но всех прошедших объединяло одно – наш возраст. Конечно, у Дениз было несколько семидесятилетних друзей, но однажды она призналась мне, что «плохо переваривает стариков».

Да у нее и времени на них не было. Ни на них, ни на кого бы то ни было другого. Она едва смогла выкроить час, чтобы поговорить со мной по поводу аренды квартиры. Каждый ее день был полон дел: аквааэробика по утрам, затем вычитка текстов в местной газете, посещение уличных демонстраций, написание писем редактору. А в конце дня она надевала парик и присоединялась к своим сестрам-феминисткам в Last Hoo-Rahs («целая группа поддержки и труппа настоящих босоногих танцовщиц хула-тап»), которые выступали на днях рождения, выпускных и других вечеринках и всегда выходили на бис.

У Дениз были и кровные родственники, но она ни с кем из них не была особенно близка (за исключением внучки, которую она обожала), у нее было свое собственное представление о семье. Если говорить терминами Армистеда Мопина [34] из его книги «Городские истории», Дениз выбрала свою семью скорее по логическому, нежели по биологическому принципу. Чуть позже Мопин выпустил мемуары под названием «Логическая семья» и написал, что «порой биологическая семья отказывается принимать тебя таким, какой ты есть, и тебе приходится формировать свой собственный круг друзей и тех, кто близок тебе по духу».

Дениз подбирала своих «логиков» точно так же, как это делала вымышленная героиня Мопина Анна Мадригал, став для нас «духовным наставником и приемной матерью» (как описали миссис Мадригал в газете New York Times). Мы ездили с ней в однодневные поездки на побережье, а по вечерам посещали театр; я учил ее пользоваться электронной почтой, интернетом и, наконец, iPhone. А в последующие годы я возил ее к врачу, в больницу и потом в дом престарелых. То же самое делали для нее и другие ее «логики».