Джесс откинулась назад, наблюдая за происходящим, сбитая с толку теплым волнующим чувством в животе.

Джуно поерзала у нее на коленях, и Джесс услышала слабое мяуканье кошки по другую сторону забора, отделяющего внутренний дворик ресторана от двора дома. — Моя мама — Джессика Мэри Дэвис, — сказала Джуно с преувеличенным сочувствием. — Однажды мы проверили и обнаружили, что есть еще четыреста человек с таким же именем. Она сделала паузу и с удивительно хорошей комедийной паузой добавила — В Калифорнии.

— Ага. — он поймал взгляд Джесс, а затем улыбнулся в ответ Джуно. — Но я уверен, что на самом деле во всем мире есть только один человек как твоя мама.

Ч Т О.

— Это правда, — согласилась Джуно с неприкрытой искренностью.

Он тут же отвел взгляд, прочищая горло, и сердце Джесс вскарабкалось вверх будто по виноградной лозе, бешено колотясь за ребрами.

Ривер вытащил бумажник, плавно положив четыре двадцатки в папку со счетом.

— Мне, наверное, пора уходить.

Джесс улыбнулась.

— Спасибо за ужин.

— В любое время. — он снова улыбнулся Джуно, а затем быстро взглянул на Джесс. — Я серьезно.

Они встали, и Джесс позволила своему одетому в пижаму ребенку забраться ей на спину, чтобы отнести её в постель.

В переулке Ривер остановился и посмотрела через плечо Джесс на жилой комплекс позади них. Можно было видеть нежные кончики виноградных лоз, покачивающиеся вдоль верхней части забора.

— Спасибо, что позволила мне припарковаться здесь.

— У нас есть место для гостей. Уличная парковка — сплошное сумасшествие.

— Люди сидят на машинах перед входом, — добавила Джуно. — А Мистер Брукс так злится.

Ривер нахмурился, удивительно серьезно восприняв эту информацию.

— А он…?

— Наш сосед, — объяснила Джесс. — Здесь живет целый набор персонажей.

Ривер взглянул на часы, потянулся к дверце машины и открыл ее.

— Я вижу.

Джесс попыталась выцепить, но в его тоне не было ничего, что заставило бы ее подумать, что он на что-то жалуется.

— Спокойной ночи, Джессика Мари и Джуно Мерриам.

Джуно сжала шею Джесс.

— Спокойной ночи, Ривер Николас.

Глава 12

Испорченные блинчики, один пропавший оранжевый кроссовок, кошачья рвота на рюкзаке, кофе, сваренный без воды в емкости, и одна мать, кричащая на свою дочь, что если она не хочет, чтобы ей обстригли волосы, тогда она должна позволять маме заплетать их перед сном. Другими словами, классический срыв еще до восьми утра. У Джесс не было возможности посмотреться в зеркало, не говоря уж о том, чтобы проверить свою электронную почту, пока она благополучно не отвезла Джуно в школу, и была рада этому, потому что уведомление о том, что ее и Ривера попросили об интервью в San Diego Union-Tribune, вызвало бы у нее рвоту прямо рядом с кошкой.

— Я получила твое электронное письмо, — сказала она, как только Брэндон взял трубку.

— О, здорово! — Зубы, зубы, зубы. Это было все, что Джесс могла себе представить в тот момент. — Похоже, свидание прошло хорошо?

Она прикусила губу. Все прошло хорошо. Даже лучше, чем она ожидала. Ривер не должен был быть смешным, и он определенно не должен был очаровывать ее ребенка. И все же:

— Да, все было хорошо.

— Удобно ли тебе это время для интервью? Я знаю, что предупредил тебя слишком поздно.

— Это не столько вопрос времени, — призналась Джесс, — сколько вопрос храбрости.

— Для тебя? Он громко рассмеялся. — Ты очаровательна. Даже не сомневайся.

— Я очень сильно не привыкла к вниманию прессы. — Джесс быстро добавила — Знаю, что я на это согласилась, но я вроде как надеялась начать с малого — с ужинов, затем, может быть, с пары твитов, которые никто не заметит, небольшого интервью в блоге об онлайн-знакомствах, и в конечном итоге мы доберемся до «Трибьюн».

— Мишель будет беседовать с вами, она классная, — заверил ее Брэндон. — Ты ей точно понравишься. Они с Ривером давно знакомы.

Джесс хотела спросить, было ли это кодовым обозначением слова «секс», но решила этого не делать.

Брэндон понял ее без слов:

— Несколько лет назад она написала о нем статью. И это всё.

— Мм-хмм. Значит, завтра, — сказала она, прикусив губу.

— Завтра в полдень, Шелтер-Айленд.

Джесс замолчала, и липкий холодок пробежал по ее шее: