— Саймон? — И во второй раз тишина стала ответом.

«Наверняка, мальчишка опять включил аудиокнигу и совершенно не слышит меня». — В сердцах негодовал Роб. Морщины на его постаревшем лице все сильнее выдавали эмоции.

— Саймон! — Продолжил Роб, все еще громко и раздраженно. — Я тебе говорю, а ты не слышишь! Мы уже столько раз об этом говорили!

Ему с некоторым недовольством пришлось закрыть книгу, вложив в нее закладку, так, на всякий случай, и встать с уютного кресла. — «Сорванец, просил же быть осторожнее. Так ведь можно и машину не заметить. Ох уж эта молодежь». — Роб поймал себя на мысли, что ворчит, как зловредный старик, а ему, не было и шестидесяти, и он еще оставался в полном здравии ума и тела. На мгновение Вояка глянул на свое лицо в зеркале. Взгляд его стал мягче. — «Что же, может быть, я сам виноват». — Подумал Роб, вздохнув тяжело. — «Я слишком суров с ним, не отдавая ему время на то, чтобы просто быть ребенком».

— Саймон? Это ты? — Покинув гостиную, мужчина проследовал в прихожую, отделенную от последней лишь увесистой деревянной стеной.

Как и предполагалось, мальчишка увлеченно слушал очередную аудиокнигу, звуки которой теперь сделались едва различимыми и для ушей Роба. Саймон неспешно снимал обувь, не отрываясь от дела.

Стоит сказать, тяга мальчишки к знаниям несколько удивляла окружающих. Вместо того чтобы в свободное время играть в компьютеры, как это делали многие сверстники, Саймон постоянно читал и за два года разделался со всей внушительной библиотекой дяди, отдавая предпочтение научной литературе. Особенно сильно его волновали физика, химия и биология.

«Похвально, надо сказать, но, все же не стоит пренебрегать правилами безопасности». — Думалось Робу. Во времена своего детства он слыл тем еще сорванцом. К тому же, у бедных семей не было времени на книги, не говоря уже и о деньгах. Школьная программа, вот и все знания, если успеешь дойти до нее и не угодить в лапы пожирателей.

— Саймон, ты опять за свое? Я же просил ходить без наушников по улице. — Ром положил руки на пояс.

Парнишка заметил дядю, как он сам именовал Роба, и, сняв наушники, смиренно склонил голову: «Прости, книга очень интересная попалась. Заслушался. Пожалуйста, не злись».

— Я и не злюсь. Просто будь осторожен на дороге. — Роб приветливо улыбнулся.

— Да, дядя. Обещаю соблюдать правила. — Продолжил он, снимая с себя промокшую насквозь темно-синюю куртку и вешая ее сушиться на вешалку.

— Почему ты так не любишь зонты? — Удивился Роб, стараясь быть как можно более вежливым, дабы не смущать мальчишку.

Саймон всегда оставлял свой зонт дома, предпочитая мокнуть, наверное, как и все школьники. Роб еще никогда не видел, что бы кто-то из них спасался от дождя с его помощью. — «Стесняются, а может попросту боятся показаться слабыми или маленькими». — Думал он. — «Уж и не знаю, откуда у эдакой странности ноги растут. Но ведь так и простудиться — плевое дело». — Роб почесал подбородок, подобно неуверенному в себе подростку.

— Зачем? — Парнишка непроизвольно пожал плечами и посмотрел на дядю с удивлением. — Капюшон ведь неплохо спасает… Голова сухая, видишь? — Саймон провел рукой по волосам. — А зонт — таскать в лом.

«А выражения-то какие. Того и гляди, скоро назовет меня динозавром». — Роб покачал головой. — «Летит время… Не только чужие дети быстро растут».

— Ага. Оно и видно… Куртку и штаны теперь придется сушить. Я только недавно вскипятил самовар, не мешало бы погреться. Кстати, ты не голоден? В холодильнике — твой обед. Твоя любимая уха, я сам ловил рыбу. — Роб намеревался похвастаться уловом.

— Спасибо, но я не голоден. В школе перекусил. Я в библиотеку. — Не тут-то было, Саймон опередил дядю.

Парнишка скрылся прежде, чем Роб успел что-то ответить. — «Ох и сорванец, не иначе, как станет ученым… Никогда прежде не видел, что бы в столь юном возрасте дети могли столько читать. Необычный ребенок, в хорошем смысле слова, само собой. Только бы не простудился».

Роб решил было угостить Саймона ароматным горячим чаем с травами, а заодно и овсяным печеньем, и отнести полдник в библиотеку. — «Если Магомед не идет к горе, значит, гора идет к Магомеду». — Вспомнилась старинная поговорка, услышанная когда-то еще от давно уже покойного предателя Васнецова.

Саймон до безумия обожал печенье, которое мог есть без устали. Многим, наверное, представится упитанный мальчуган, но Саймон был и оставался худощавым. За два года мальчишка не то, чтобы не поправился, а даже немного похудел и выглядел так, будто его не кормили вовсе. Дядя, в свою очередь, пытался это исправить, но, увы, долгие командировки весьма осложняли и без того непростую задачу, а, кроме Роба, он, казалось, никого больше особо и не слушал. Вы ведь знаете этих сорванцов, глаз да глаз нужен. А в случае с Саймоном — вес и вовсе не желал приходить. Про таких русские люди обычно говорят — не в коня корм. Роб усвоил многие поговорки, прожив в России, как ему самому казалось, почти всю свою жизнь.

Дядя бодро зашагал на кухню, которая примыкала в прихожей. Пышным убранством и простором она не отличалась, хотя и была выдержана в общей стилистике жилища. У единственного довольно узкого окна стоял широкий стол и пять стульев, ровно по количеству жильцов «охотничьего домика», как сами его обитатели в шутку называли жилище. Чуть дальше, ближе к углу — плазменный холодильник, раковина и посудомоечная машина. Напротив стола — плита, микроволновка, гриль, духовка, а так же — несколько шкафчиков для посуды и припасов, в общем, все, что необходимо для уютной и комфортной жизни, чего в свое время не было и у половины населения Далласа, включая и самого Вояку.