С этого дня король стал самым счастливым человеком в государстве. Рядом с ним была его прекрасная жена, юный наследник-сын и пригожая дочь, которую он решил выдать замуж за принца соседней страны, чтобы их королевствам никогда не угрожала война. Королева тоже была счастлива: она гордилась сыном; восторгалась дочерью — юной принцессой Клод.

Оставшись наедине, мать и дочь затевали игру, которую сами придумали. Начинала королева:

— Сестричка-Невеличка, собой я хороша?

— Ты умница-красавица и добрая душа!

— Сестричка-Невеличка, кто всех тебе милей?

— Нет никого милее матушки моей!

Так всякий раз отвечала принцесса и неизменно добавляла:

— Но все же тогда ты мне была еще милее.

После этих слов королева хмурила брови и, что также входило в правила игры, с притворной суровостью спрашивала:

— Но почему? Отвечай, маленькая злючка.

Принцесса Клод неизменно говорила:

— Потому что мне больше нравится, когда ты — колдунья! И всякий раз, услышав это, королева смеялась от всей души.

Семь пьес-шуток

Иллюстрации БУАРИ

Я написал и опубликовал уже не одну пьесу для маленьких зрителей. Вдруг учителя младших и даже старших классов стали просить меня, чтобы я сочинил коротенькие сценки-диалоги, с которыми можно было бы не только работать в классе, но также и играть их на сцене.

И вот я написал семь пьес-диалогов — жанр, прямо скажем, не новый, поскольку до меня его прославили Куртелин, Монье, Лукиан из Самосаты и даже Феокрит, не говоря уж о наших старых добрых фарсах XV века.

Я тоже постарался, чтобы сюжеты и диалоги были разные, а получилось одинаково смешно.

Первые четыре пьески — это скетчи /я бы, однако, предпочел название «сценки»/, начинаются они вполне реалистически, но очень скоро становятся абсурдными. Пятая пьеска — переработанное французское фаблио /средневековый юмористический рассказ/; шестая — сценка из Сказки о Спящей Красавице; наконец, седьмая — вольное переложение одной из вещиц моего сборника «Сказки Безумной Мерикур».

Я хотел, чтобы мои диалоги сначала позабавили начинающих актеров, потом помогли им «войти в образ» и, говоря профессиональным языком, не дали из него выйти. Добиваясь этого, я потратил на крошечные сценки не меньше трудов, въедливости и требовательности, чем на большие театральные пьесы, потому что ведь персонажи должны быть живыми, а ситуации драматическими — только тогда у каждого исполнителя появится возможность блеснуть мастерством.

Надеюсь, мне это удалось, и играть мои сценки не покажется юным артистам каторжной работой.

Пьер Грипари.

МНИМАЯ ТУПИЦА

Участники: ОН и ОНА

На сцене — письменный стол с телефоном и кресло для Него, столик и стул для Нее. В начале сцены ОН сидит в кресле.

Входит ОНА. Стянутые на затылке волосы придают ей довольно глупый вид.

ОН /подскочив от неожиданности/ — Что такое?! Что случилось?!

ОНА — Ах! Простите. Так вы, оказывается, здесь?

ОН — Похоже, что так… А постучаться трудно было?

ОНА — Ну что вы! Совсем не трудно! /Стучится в дверь/

ОН — Теперь-то зачем? Теперь не надо. Вы ведь и так вошли. И что же вам угодно?

ОНА — Это кабинет г-на Нуиноса?

ОН — Именно так. И что же?

ОНА — Я хотела бы видеть г-на Нуиноса.

ОН — Вы его видите. Дальше!..

ОНА /оглядываясь/ — Вижу? А где же он?

ОН — Здесь /после молчания/ — Я и есть г-н Нуинос!

ОНА /сообразив/ — А-а-а, вот здорово! Очень приятно познакомиться.

ОН — Взаимно. Так что же вы хотите?

ОНА — Я? О! Ничего…

ОН — Но-о-о… Тогда что вам здесь надо?

ОНА — Не знаю. Мне кажется, вы и должны мне сказать…

ОН — А вас направил ко мне начальник личного состава?

ОНА — Да, начальник.

ОН — Что же вы сразу не сказали? Значит: вы — моя новая секретарша?

ОНА — Похоже, что так.

ОН — Очень рад, подойдите ближе. Как вас зовут?

ОНА — Мадемуазель Сглаз.

ОН — Пройдитесь-ка… Повернитесь… Ну что ж, смотритесь вы неплохо… Стенография вам знакома?

ОНА /с видом воплощенной добродетели/ — Мне, сударь? С кем попало я не знакомлюсь!

ОН — Та-ак… Ну ладно! Значит, машинопись осилили?

ОНА /с тем же видом/ — Нет, конечно. Насилия я вообще не выношу!