— И это проявляется как голод? Также как у людей, журчанием живота и ощущением пустоты в желудке? — внезапно спросила я.

Он засмеялся, а затем со снисхождением взглянул на меня.

— Если бы всё было так просто, дорогая Агата. Мы ощущаем это гораздо острее. Это невыносимое чувство, с которым каждому демону приходиться жить всю свою бессмертную жизнь. Представь, что по твоим венам течет кипящая кровь, которая разъедает тебя изнутри. Твое тело постоянно восстанавливается, и она вновь тебя разъедает. И так без конца. А еще демонов мучает неутихающая головная боль, будто череп сжимают в тисках, отчего отчетливо слышатся все процессы, происходящие в собственном организме. И лишь непорочность может ее заглушить и остудить кровь до нормальных показателей.

— Ты тоже это чувствуешь? — с сочувствием спросила я.

— Постоянно. Но не в полной мере. Проклятие на меня действует не в полную силу, так как я был рожден ангелом и оно недавно приобретенное.

— Подожди.…Если Повелитель наложил печать на Тёмный мир, как вам удается бывать здесь?

— По какой-то причине печать не распространяется на Промежуточный мир. Демоны случайно об этом прознали, и стали выбираться сюда в поисках хоть каких-то душ.

— Не упокоенных… — осознала я.

— Именно. Но это не особо-то и помогает, честно говоря. Они уже почти мертвецы, что с них взять? Но зато тут часто бывают ангелы, и некоторые из них стали приводить демонам души. Так демоны и приспособились заключать договора с душами, чтобы иметь возможность питаться, — буднично произнес падший.

Мы обернулись на неожиданный звук въезжавшей тележки, которой управлял молодой худощавый парнишка с кудрявыми волосами цвета темного шоколада. Он попутно пару раз стукнул в приоткрытую дверь, и продолжил катить объёмную тележку. Она была заполнена металлической посудой, из которой легкой дымкой источались приятные запахи свежей пищи.

Тут же ловко и быстро расставив всё на столе, он отвесил нам глубокий поклон, улыбаясь во весь рот. Азарий довольно кивнул, и парнишка стремглав покатил тележку к выходу.

— Угощайся, — указал рукой на стол Азарий, и принялся наливать вино в тщательно отполированный бокал.

Еда издавала такие ароматы, что трудно было держать себя в руках, и я отломила большой кусок сочной зажаристой курицы. Давно я не испытывала такого блаженства, она была просто изумительна!

Понаблюдав над тем, как я уминаю курицу, падший негромко рассмеялся.

— Вот это аппетиты у светлых душ! Если б знал, что ты такая голодная, попросил бы приготовить мамонта.

— Ха, как смешно, — сказала я с набитым ртом, поспешно запивая сладким коктейлем.

— Не спеши ты так, нам некуда торопиться, — мягко сказал он.

— А обязательно делать синяки, когда питаешься непорочностью? — спросила я, дожевывая.

— Эм… нет. Почему ты об этом спросила? — округлил глаза он.

— Вот. Полюбуйся, — расстегнула верх платья я, немного обнажив плечи.

— Прошу прощения за мою неаккуратность. Учту твои замечания и в следующий раз сделаю это более приятным способом, — загадочно улыбнулся он.

— И каким же? — поинтересовалась я, делая большой глоток из бокала.

— Займусь с тобой любовью, — коротко ответил он, нагло заглядывая в глаза.

— Что?! — прохрипела я, выплюнув коктейль ему прямо в лицо.

Он усмехнулся и вытер лицо бумажной салфеткой, продолжая прожигать меня взглядом.

— Не посмеешь…

— А кто мне помешает это сделать? — склонился он ближе ко мне.

И действительно. Я полностью в его власти, и если он этого захочет, никто и ничто его не остановит.

— Расслабься. Я не насилую девушек. Они сами меня об этом просят.… К тому же, как я уже говорил, у меня к тебе чисто рабочий интерес.

— Я рада этому, — буркнула я, отодвигаясь от него подальше.

Он снова захохотал. Падший явно издевался надо мной.

— Хочу заметить, что у тебя очень утончённые плечи, а когда ты приспустила платье, стала выглядеть еще соблазнительнее.… Советую впредь больше не оголяться при таких низших существах, как я… — сказал он серьёзно. И приблизился, чтобы помочь мне застегнуть молнию на платье.

— Хорошо, буду знать, — насторожилась я.

Все-таки он прав. Мой поступок был слишком откровенным. Он ведь удерживает меня силой в этом жутком неприятном месте. Что ему помешает сделать со мной что-то страшное и грязное? Временами я забываю, что он преступник. И это неправильно. Ведь у меня есть цель — докопаться до правды и выбраться отсюда любой ценой.

Он мной пользуется, играет словами, манипулирует, чтобы я встала на его сторону. Я не должна его оправдывать и понимать, но иногда неволей делаю это. Быть может, в этом виновата наша связь?