— Ты сейчас серьёзно? — недоуменно спросила я.

— Ага.

— Не обращай внимания,… Я с ним поговорю завтра. Боже, как стыдно то… — закрыла я руками лицо.

— Его можно понять. Он хочет, чтобы у ребёнка была полная семья.… Всё в порядке, тут нет ничего стыдного.

— Может включить вентилятор?

— Зачем? — округлил глаза Глеб.

— Тебе видимо жарко, давай я включу, — я уже было дернулась с места, как он взял меня за запястье и притянул к себе.

— Не нужно никуда бежать. Мне нормально. Посиди, отдохни, — с нежностью в голосе произнес он.

— Просто эта твоя рубашка… — смутилась я, заливаясь багровой краской.

— А что с ней не так?

— Ты не мог бы её застегнуть?

— Зачем? Я всегда так хожу… — недоумевал друг. Он встал с кровати, расстёгивая её ещё сильнее и покончив с последней пуговкой, снял с себя рубашку, оголяя подтянутый торс и крепкую загорелую спину.

Его поступок меня разозлил, и я подскочила, подняв рубашку, и стала пытаться её надеть.

Он засмеялся.

— Давай, давай, коротышка!

Кажется, ему доставляло истинное удовольствие дразнить меня. Но я не сдавалась и застегнула рубашку на все, имеющиеся пуговицы.

Глеб, довольно рассматривал моё надутое лицо, приподняв одну бровь.

— И дальше что? — с вызовом бросил он.

— Ты идешь домой! — выталкивая его из комнаты, сказала я.

Наглая ухмылка не сходила с его лица, но, честно говоря, мне это даже нравилось. Сделав серьезный вид, я подтолкнула его к выходу.

— Да ладно, я же знаю, что тебе это нравится, — сказал он и мягко улыбнулся, — Не первый год знакомы…

— И как я еще тебя терплю? — пожала плечами я.

— Просто я такой обаятельный и неотразимый, что ты без меня уже просто не можешь.

— Это точно, — усмехнулась я, и, обняв его на прощание, сказала — А вообще, спасибо тебе за этот день. Он самый приятный за последние пару месяцев.

— Отцу твоему спасибо за то, что на свет появилась такая необыкновенная девушка. Ну и за то, что пригласил меня, от тебя же не дождешься… — сказал он и слегка коснулся губами моей щеки. — До встречи, красавица.

На следующий день привезли подарок Глеба. Это была очень красивая детская кроватка с белым, прозрачным балдахином. Позже он рассказал, что подрабатывал в баре, в свободное от учебы время, чтобы хватило на хорошую кроватку. Такой подарок, безусловно, меня удивил, и очень порадовал.

Прошла неделя. Одним прекрасным ранним утром я проснулась от звонка Стаса. Оно было прекрасным, до этого момента. Мне не хотелось с ним разговаривать, но он настойчиво названивал и я ответила.

— Что ты хотел? — грубо спросила я.

— А ты мне рассказать ничего не хочешь? — кинул в ответ он.

— Ты о чем? Я не понимаю.

— Вчера Глеб наехал на меня. И рассказал кое-что интересное.… Встретится, не хочешь? Это не телефонный разговор.

Мы встретились в небольшом парке, который располагался недалеко от моего дома. Там было свежо и живописно. Весеннее солнце прогревало землю, а птицы пели свои прелестные, ласкающие слух, песни.

Стас сидел на деревянной лавочке, облокотившись о ее спинку. Увидев меня, он сменил беззаботное выражение лица на раздраженное и сквозь зубы спросил:

— Почему ты мне не сказала? Я вроде как имею к этому отношение. Если конечно он от меня.

— Ты о чем? — состроила я удивленную гримасу.

— О ребенке. О твоей беременности, о которой ты умолчала.

— Это не твое дело.

— Ну да, видимо так и есть. Может ты с Глебом спала, а потом решила повесить ребенка на меня. У вас всегда отношения были какие-то странные. Но с него нечего взять, а мои деньги тебе покоя не дают, — презрительно сказал он.

— Что ты несешь? Какие деньги? Я же сказала, ты не имеешь отношения к этому ребенку, он мой и только. И давай не будем забывать, что это ты мне изменил со своей бывшей девушкой и, на тот момент, с моей подругой. Чего тебе вообще надо от меня?

— Хотел убедиться, что Глеб не врет, — надменно произнес он.

— Убедился? Послушай, я больше не хочу тратить время на бессмысленные разговоры. Мне ничего от тебя не нужно. Поэтому, можно в этом разговоре поставить жирную точку. Прощай, Стас, — сказала я и, развернувшись, пошла в сторону дома.

По дороге я позвонила Глебу и поругалась с ним. Какое право он имел рассказывать о моей беременности?

Весь оставшийся вечер я провела у себя в комнате. Я думала про наш разговор с Глебом и злилась. А потом вспоминала, как он снял рубашку у меня в комнате на день рождения. Его запах, его карие глаза и ухмылку на губах…

«Чёрт, он не выходит у меня из головы» — озадаченно подумала я.

Я открыла учебник по основе журналистики, чтобы хоть как-то отвлечься от навязчивых мыслей.