Стоп.

Надо поднять глаза. Поднять. Именно это я и предприняла, столкнувшись с игривым взглядом старшего. Пока младший легонько перехватил мою руку и сжал горячими пальцами, цепляя подушечками пульсирующую жилку на кисти. Уместив палец ровно на пульсе, он словно считывал мою реакцию.

—Я хочу есть, — с трудом вырвав руку из захвата, я сдавленно просипела, ощущая давление в горле. Есть мне хотелось меньше всего, но надо было как-то переключиться.

—Мы уже приготовили, — утробно прошептал Данька, пока Демид развернулся и прошел к столу, на котором стояли бутерброды, яичница и ароматный кофе. То, как при этом всем играли мышцы спины у парня, сложно описать словами. Тут надо было смотреть, что я с особым упоением и делала, мысленно отвешивая себе одну оплеуху за другой.

Стоп. Спокойно. Надо поесть, просто поесть. Руки превратились в ледышки, мне с трудом удалось подойти к столу и взять чашку.

—Ленок, ты как? Нормально? — Данька сощурился, подошел ко мне и потрогал лоб. Нормально. Я нормально? Да лучше всех, вот только мозги и совесть растеряла, а так все в норме.

—Нормально, — пробурчала, начиная есть. А готовили они вкусно, даже обычная яичница получилась на славу. И это если не брать во внимание тот факт, что запах яиц я ненавидела, а тут начала уплетать за обе щеки.

—Голодная девочка, — послышалось откуда-то слева.

И я чуть не подавилась всем тем, что успела напихать в рот, потому что фраза прозвучала настолько двусмысленно, что нарочно не придумаешь. Отдышавшись, я перевела потерянный взгляд на Даньку, затем на Демида.

—Кушай, малыш. Потом у нас к тебе будет дело.

Продевав очередную порцию, я удивленно посмотрела на Демида.

—Какое?

Данька прыснул со смеху, после чего ответил:

—Ну как какое. Он тут мягко намекает, что мы тупые, нужна помощь с английским, — взгляд темных глаз заскользил по моему лицу, вызывая дрожь во всем теле. Парням мастерски удавалось довести меня до состояния нервного тика. Дрожащими пальцами я положила вилку на стол и попыталась четко произнести.

—В чем конкретно вопрос?

Я ела и слушала одновременно, стараясь думать исключительно о поглощении пищи, а не тех жарких взглядах, что ощущались кожей. И не о том, как Демид слизывает крошку хлеба с нижней губы, и как Данька обхватывает пальцами чашку. Боже. Почему я все это замечаю? Так, спокойно. Выдохни, ненормальная, дожуй и послушай, что у тебя просят.

—Твоя …Василиса Григорьевна нас уже…за…замучила со своим произношением, и времена мы путаем, —Данька явно хотел сказать другую версию, но на ходу менял слова, пока мои глаза становились размером с пятак.

—Очень путаем, — вторил Демид, пронзая меня насквозь своими темными глазами. Все внутренности плавно превращались в кашу.

—Короче, сделай из нас умных за пару дней.

Оба сложили руки перед собой, поигрывая мышцами. И если Демид так и сидел без верха, то Даня, наоборот, был в рубашке, но она настолько плотно облегала его тело, что казалось, будто бы он вовсе без ничего.

В принципе, помочь с английским я и обещала им, а потому тщательно прожевав пищу, запив вкуснейшим кофе, я утвердительно махнула головой.

—Несите учебники, я посмотрю, что не так у вас с временами, но произношение мы быстро не исправим.

Парни переглянулись, словно до этого о чем-то сговорились, а потом кивнули и загадочно ухмыльнулись практически синхронно. Что здесь вообще происходило? Это было неясно и непонятно, но так или иначе, помочь мне надо было.

—А как много времени понадобится? — спросил Демид, склоняя голову. Пряди спутавшихся волос упали на лоб, и мое сердце пропустило удар.

Чуть не глотнув собственный язык, я, запинаясь, ответила:

—Пару месяцев, да… и тренироваться надо.

Данька наклонился ближе и прошептал так тихо, но при этом рокочуще, что волосы на теле встали дыбом.

—Ну ты покажешь, что к чему, может и быстрее сможем научиться. Мы старательные.

Парень улыбнулся, показывая идеально ровный ряд зубов.

—Очень старательные, только этот, например, тупой, — продолжил, бросая на Демида ехидный взгляд.

—Хлебало завали, а? — не остался в долгу второй брат, а я закатила глаза, мысленно отсчитывая до десяти. Как они еще не убили друг друга?

—Стоп! Несите учебники, сейчас посмотрю, что у вас там за апокалипсис!

Они быстро ретировались, пока я спокойно доедала завтрак. И это было прекрасно, прекрасно быть не под прицелом двух пар внимательных глаз, которые словно нарочно пытались меня испепелить и поджарить на вертеле, чтобы затем сожрать с особым аппетитом, облизывая пальцы.

На меня никто и никогда так не смотрел, так пронзительно нежно и в то же время с примесью странного трепета, смешанного с желанием. Впервые в жизни я поняла, что значит смотреть так, что ты понимаешь: тебя боготворят и смотрят как на восьмое чудо света. Пробирает до дрожи, до трясущихся рук и ломоты в теле.