Первую свою встречу со святителем Тихоном о. Павел запомнил на всю жизнь. Владыка был ласков, всех без исключения в монастыре благословил и своей рукой раздал памятные монеты и медальки, выпущенные в честь царского юбилея. Досталась монетка и Павлуше Груздеву.

— Знал я святителя Тихона, знал архиепископа Агафангела и многих-многих других, — рассказывал батюшка. — Царствие им всем Небесное. Всякий раз 18 января старого стиля в день святителей Афанасия Великого и Кирилла, архиепископов Александрийских, в нашу святую обитель приезжали отовсюду, в том числе и священство: отец Григорий — иеромонах с Толги, о. Иероним из Юги, всегда гостем был настоятель Адрианова монастыря, иеромонах Сильвестр из церкви Архангела Михаила, пять — шесть батюшек еще. Да на литию-то как выходили, Господи! Радость, красота и умиление!

В конце 1913 года владыка Тихон получил назначение на новую кафедру, став архиепископом Виленским и Литовским, до него в этом сане три года служил там владыка Агафангел (Преображенский), которого решением Синода перевели в Ярославль. Оба святителя — личности столь незаурядные в церковной истории бурного двадцатого века, что стали как бы символами — столпами Русской Православной Церкви во всех потрясениях нового времени. Владыку Тихона и владыку Агафангела связывали не только духовно-святительские узы, но и крепкая дружба, доверительные человеческие отношения. Интересно, что именно в Ярославской епархии как бы сконцентрировалась некая духовная завязь, тайно плодоносящая впоследствии на протяжении всего двадцатого века, и подтверждение этому — архимандрит Павел (Груздев), еще маленьким послушником в Мологском монастыре принявший благословение из рук святителя Тихона. А потом пойдет Павел Груздев в лагеря по одному делу с преемником митрополита Агафангела архиепископом Варлаамом (Ряшенцевым), но это все впереди, а пока…

— Топят баньку-то, а игуменья и зовет: «Павёлко!» — меня, значит, — рассказывает батюшка. — «Иди со владыкой-то помойся, в баньке-то!» И Патриарх Тихон мне спину мыл, и я ему!

Это было уже в 1918 году, когда Патриарх Тихон приехал в Мологский Афанасьевский монастырь из Толги, обстреливаемой большевистскими снарядами. Во время ярославского восстания, по рассказам, Патриарх жил в Толгском монастыре, но вынужден был покинуть его, перебравшись в относительно тихую по тем временам Мологскую обитель. Матушка игумения истопила для владыки баньку, а монастырь-то женский, вот и послали восьмилетнего Павлушу мыться вместе с Его Святейшеством. Патриарх Тихон благословил послушника Павёлку носить подрясник, своими руками одел на Павлушу ремень и скуфейку, тем самым как бы дав ему свое святительское благословение на монашество. И хотя монашеский постриг отец Павел принял только в 1962 году, всю жизнь он считал себя иноком, монахом. А подрясник, скуфейку и четки, данные ему святителем Тихоном, сохранил через все испытания, как и портрет Патриарха Тихона, подаренный ему, маленькому мологскому послушнику, в памятном 1918-м самим святителем. Когда в 1992 г. приехали к о. Павлу в Верхне-Никульское валаамские монахи, батюшка показал им этот портрет:

— Вот, Патриарх Тихон подарил в Мологе…

Более двух недель, по словам о. Павла, жил Патриарх Тихон в гостеприимной Мологской обители. «Пошел как-то Святейший по монастырю с осмотром, — вспоминает батюшка, — а заодно прогуляться, воздухом подышать. Игумения с ним, рыбинский благочинный о. Александр, все звали его почему-то Юрша, может быть, потому, что родом он был из села Юршино. Я рядом со святителем бегу, посох ему несу… Вскоре вышли мы из ворот и оказались на огурцовом поле:

— Матушка игуменья! — обращается к настоятельнице Святейший Тихон. — Смотри, сколько у тебя огурцов!

А тут и благочинный о. Александр рядом, вставил словечко:

— Сколько в монастыре огурцов, столько, значит, и дураков!

— Из них ты первым будешь! — заметил святитель. Все рассмеялись, в том числе и о. Александр, и сам Святейший.

— Отправьте огурцов на Толгу, — отдал он потом распоряжение».

Рассказывал отец Павел, как солили огурцы в бочках прямо в реке, как ездили по грибы. Для каждого дела существовал свой обычай, свой особый ритуал. Едут по грибы — садятся на подводу, берут с собой самовар, провизию. Старые монашки и они, молодежь, приезжают в лес, лагерь разбивают, в центре привязывают колокол, а точнее, колокольцо такое. Молодежь уходит в лес по грибы, тут костер горит, пищу готовят, и кто-то в колокольцо блямкает, чтобы не заблудились, не ушли далеко. Собирают грибы, приносят и опять в лес. Старухи грибы разбирают, тут же варят.

И с детства такой отец Павел, что любил людей кормить, любил и хозяйство вести — по-монастырски, планомерно. Была у него поговорка: «Ну вот, скопишь домок, не надо и замок». И еще повторял слова из песни: «Раз ступенька, два ступенька, будет лесенка, раз копейка, два копейка, и крышу покрыли».

«Бывало, в Верхне-Никульском ходим с ним по кладбищу, хворост собираем, — вспоминает его духовный сын, — всё, что гниленькое, подберем, принесем в ограду, распилим аккуратно, расколем, сложим, т. е. полная экономия. Дед не для себя, а просто образ жизни такой монашеский был».

Любил отец Павел в детстве ходить на коляды в Рождество и Святки. По монастырю ходили так — сначала к игумений, потом к казначее, потом к благочинной и ко всем по порядку. И он тоже заходит к игумений: «Можно поколядовать?»

— Матушка игумения! — кричит келейница. — Тут Павёлко пришел, славить будет. «Это я-то Павёлко, на ту пору годов шести, — рассказывал батюшка. — В келью к ней не пускают, потому в прихожке стою. Слышу голос игумений из кельи: «Ладно, пусть славит!»

Тут я начинаю:

Славите, славите,

сами про то знаете.

Я Павёлко маленькой,

славить не умею,

а просить не смею.

Матушка игуменья, дай пятак!

Не дашь пятак, уйду и так. Чуть погодя слышу голос игумений: «Онисья! — келейница у ней была. — Дай ему цолковый!»

Ух-х! А цолковый, знаешь, какой? Не знаешь! Серебряный и две головы на нем — государь Император Николай Александрович и царь Михаил Феодорович, были тогда такие юбилейные серебряные рубли. Слава Богу! А дальше я к казначее иду — процедура целая такая… Казначеей была мать Поплия. Даст мне полтинничек, еще и конфет впридачу».