– Согласен, – подмигнув имаму, прошептал ей на ухо Владимир. – Кто следующий?

– Я, княже, кхы-кхы… – как можно более вкрадчиво отозвался раввин, обладавший невероятным слухом.

– Ну, а у вас как по бабам? – обвалился в его сторону Владимир, поудобней устраиваясь на ворохе меха.

– Не сложно… Было бы желание… – раввин выглядел бодрее имама, а его раскрасневшаяся рожа на таком ветру подсказывает автору, что тут дело не обошлось, без хлебного вина.

– Ты отвечай прямо! – гаркнул Владимир, оглянувшись на непонятно чем обиженную Амалию.

– Княже, мы род ведем по бабам! У нас нет отцовства, а значит, мужик ни за что не отвечает… – с видом заговорщика стал излагать раввин. – Во всём виновата баба и шито-крыто! Пущай попробует шо-нибудь доказать! Вай ме, причём мы тут, мы – мужики? Вообще-то мы мимо проходили, и чьи это дети, и причём тута наше наследство? У женщин власть – они и виноваты…

– Слушай, а у иудеев то ж… Молодца! – призадумавшись вначале, встрепенулся при последних словах раввина Владимир. – Ишь, как разумно для мужиков! А ты чем порадуешь? – ткнул он пальцем в сторону католика.

– О, великий конунг… – с постной рожей сложив руки на груди, обратился к князю католик.

– Кто-кто? – заинтересовался Владимир.

– Ти, кньяжье, – сжала руку Владимира Амалия, – етьо по-ихняму…

– А-а, ну, продолжай… – смилостивился князь.

– Наш бог не такой, как у этих проходимцев… – простер руку в сторону соперников католик. – Наш бог знает, что такое правосудие.

– Чё – чё он знает? – сморщился от удивления Владимир.

– Правьий судь… – подсказала ему Амалия, налегая всем телом на полулежащего Владимира.

– Ну-ну, продолжай, – нахмурился Владимир, – чё эт я не знаю про правый суд? Продолжай…

– Мы знаем, как отделить грешников от простых людей… – продолжил католик. – Мы берём людей и испытываем их на приверженность к нашей вере…

– Так-так, продолжай, – заинтересовался Владимир.

– Мы берём человека и проводим испытания: жарим его на костре, подвешиваем на дыбе, бьём палками по всем чувствительным местам, поим солёной водой… – как бы дирижируя невидимым оркестром, размахался руками католик, не упуская из виду Владимира.

– Хватит, хватит… – с брезгливым видом отмахнувшись рукой от докладчика, промолвил Владимир. – Нет, этот хмырь меня учить собрался правосудию. Не-е, он свою жизнь в полушку оценил. Меня, меня – князя киевского – он учить будет правосудию. Эй, дружина, пинками его в обратный путь, в страну непуганых калик прохожих отправьте-ка… Всё, Амалька, надоело…

– Подождьи, давьай правьяславного слушат? – полуобняв князя и ища что-то рукой в промежности Владимира, попросила Амалия.

– Да, давай, мне все их боги уже по нраву, кроме этого, жулика из Рима… – согласился с Амалией Владимир. – Слышь, ты! – ткнул он пальцем теперь уже в православного священника. – Чё, чем сторгуешься? Ась?!

– Богу праведному служу. Богу истинному и единственному. Всё остальное от лукавого, от неправедного, от лицемерия вселенского… – смиренно ответил Владимиру священник и знаками попросил носильщиков приподнять его повыше и поднести носилки поближе к Владимиру. Владимир замер, вглядываясь в священника. На груди у него начищенный, отполированный золотой крест с распятой фигуркой человека переливался всеми цветами радуги от вкрапленных в него самоцветов. Князь облизнулся, встал и безо всякого стеснения подойдя к нему, пощупал ризы и крест:

– Золото?

– Ага… – кивнул священник и, подмигнув князю, слез с носилок.

– Богато поживаете… – почесав подбородок, задумался Владимир.

– Вовья, попросьи их всех штанишки опустить… – неожиданно для уровня такого богословского диспута предложила Амалия.

– Зачем? – Владимир с изумлением уставился на любовницу. – Зачем? – повторил он и оглядел священников.

– Попросьи… – томно вздохнув и нарочито отворачиваясь от священников явно мужского пола, предложила Амалия.

– Ну, ты и бесстыжая… Зачем тебе на чужие хозяйства рот разевать? – криво усмехнулся князь, выжидательно посмотрев на Амалию.

– Княжье, дело в верье, – несколько жеманно поправляя свои волосы, ответила Амалия. – Попросьи… Князь ти ильи не князь?

– Ничего я просить не буду, ещё чего… Прикажу! А ну скидывайте портки! Кому сказал?! – грозно, как только мог, приказал Владимир.

Посланники чужих вероисповеданий послушно на виду у всех приспустили штаны, но как-то стыдливо прикрылись руками.