Мастер вышел на улицу, и спутница почти сразу выдернула руку.

– Ну наконец-то, - раздражённо бросила девочка, потягиваясь. Теперь она более походила на человека: движения тела стали плавнее, а голос - мягче.
– Думала, что умру там от притворства, да и всё тело затекло.

– Ты не можешь этого чувствовать, - усмехнулся мужчина.
– И веди себя потише, ведь он всё ещё следит за нами.

– Да к Йонору этого Барона! Я до сих пор в шоке от услышанного: он убил твоих родных, твою семью! Как ты вообще выдержал всё?
– Окане хмурила идеальные брови, смотря на учителя одновременно и серьёзно, и взволнованно.

– Не вытерпел. Я знал, что потерял всё по его воле, но также и понимал: в этом есть моя вина. Барону требовалась сила, а я точно не дал бы своего согласия. Не приди в эту деревню, не познакомься с Джоналиной - она, наверное, и осталась бы жива, но всё было так давно, что пора их отпустить, - Мастер потрепал белые кукольные волосы дочери.

– Виноват тут только Барон.

Отец облегчённо выдохнул: возможно, она взаправду не считала его виноватым в произошедшем.

– Я подумаю над твоим словами. Пойдём.

Путники поспешили покинуть пределы усадьбы, чтобы неспешными шагами направиться к главным воротам города. Ворота эти, представлявшие собой одинокую большую арку, почти никогда не открывались, потому что во многом были условностью: Лутру мог покинуть каждый, однако никто этого не делал, зная, что там, за пределами прозрачной стены, нет шансов выжить. Идти по улице, где «осела» лутровская знать, было неприятно, потому что так или иначе пришлось бы поймать взглядом дом Лины.

– Ты в порядке?
– Мастер сжал плечо девочки.

Она ярко улыбнулась.

– Я вынесла из всего хороший урок.

Более размышлений сделать что-либо она не могла: магия не была подвластна телу, и, несмотря на то, что Окане помнила все заклинания, колдовать не выходило. А, значит, и бежать за призраком подруги было бессмысленно, ведь она не могла что-либо сделать.

– Хорошо, если бы ты вынесла этот урок до потери собственного тела, - тяжело вздохнул мужчина.

– Папа, дети делают ошибки и учатся на них. В конце концов, ты же всё решил, - девочка зашагала быстрее.

Главная площадь кипела жизнью. Взгляд её невольно приковало здание, у которого впервые состоялась встреча с Раймондом… Что теперь с другом? Где он? Ответа не было, но Окане надеялась, что всё хорошо, и его точно ждёт светлое будущее.

– Мы зайдём к кому-нибудь?
– остановившись у развилки меж Банной улицы и улицы Портных, спросила она.

Мастер замялся, но потом покачал головой.

– Нет. Боюсь, они не переживут такого потрясения: ни Берт, ни Те Ци. Им не нужно этого знать.

– А как же тётушка Желейна?

– Она сейчас с Бригид, - бросил мужчина, не оборачиваясь.

– Бригид?

– А, да, ты ведь её не знаешь… Она - целительница, что долго присматривала за тобой. Желейна же просто плохо перенесла удар магии.

– Стоило бы подождать, пока она не поправится, - попыталась воззвать к совести девочка, однако учитель был глух.

– Она в надёжных руках.

Ничего другого, кроме как последовать за Мастером, и не осталось. Позади Окане оставляла родных, которые, верно, будут переживать. Оставляла детство, пусть и не самое радостное. Оставляла своё тело, а вместе с ним - часть души… Боль разлуки не трогала, но она всё равно приложила руку к груди; там, под плотной тканью, скрытой за прозрачной грудной клеткой, билось родное сердце, что, однако, более не скучало и не грустило. Даже потеря Лины больше не сковывала и не трогала его… Окане не прощалась с городом: было чёткое ощущение того, что они вернутся. Вернутся, когда город станет больше, дома выше, а люди, наверное, ещё злее. Вернутся подобно лучу света, всегда возвращающемуся из-за туч после дождя.

Стена перед воротами была почти прозрачной, и, если бы не голубые отблески, то это весомое ограничение вовсе можно было бы не заметить.

– Думаешь, получится?
– спросила она, но страшно не было, ведь страх словно остался там, позади. Свернувшись змеёй в комнате Барона, он жил теперь там.

– Не думаю. Я знаю, - Мастер сжал тонкую руку и пошёл вперёд. Кому-кому, но вот ему было действительно страшно. Они прошли через барьер, одной ногой оказавшись во внешнем мире, и… Ничего не произошло. Окане лишь звонко засмеялась.

– Папа, пап, ты представляешь себе сейчас лицо Барона Субботы? Он, наверное, весь побелел!

Смотря на искреннюю радость ребёнка, мужчина заулыбался и сам.

– Пожалуй, представляю.

– Куда пойдём?
– спросила она, вытирая подступившие к глазам слёзы счастья.

– Хочу показать тебе одно место, совсем недалеко. А потом, думаю, отправимся в селение Сид к Туата. Если оно всё ещё живо, то ты им придёшься по вкусу, ведь местные обожают красивых людей. А ещё они очень добрые, и не меньше красоты любят музыку, веселье и праздники.