– Звучит как сказка!

Окане шла за Мастером «след в след», боясь, что Звериные земли таят в себе опасность. Скоро густые заросли сменились крупными деревьями, и пришлось смотреть под ноги ещё внимательнее, чтобы не запнутся о корни. Мастер же продолжал рассказывать о жизни Туата; спутница внимательно слушала, стараясь разглядеть, кто же прячется в тени деревьев… Но там не было никого, ведь никто за ними и не следил. Спустя короткое время путники вышли на небольшой чистый склон с полем самых разных полевых цветов: казалось, здесь растёт всё - от ромашек до люпинов… Поражённая, Окане ахнула и побежала вперёд, а Мастер, присматривая за ней, присел у края; девочка радостно рвала цветы, плела из них кольца и венки. Мужчине нравилась эта картина, и, потянувшись, он прилёг, ощущая, что ничего более не сковывает тело и душу. Солнце нежно грело цветочную поляну; довольный путешественник умиротворённо глядел на голубое небо… Звериные земли сегодня были излишне спокойны; обычно это вызывало бы оправданный страх, но… Точно не сегодня, ведь переживать более не о чем: он, не привязанный ни к месту, ни к людям, спокойно мог уйти. На самом деле, он всегда мог уйти, но отчего-то принял это решение слишком поздно. Впрочем, как и всегда… Наверное, принимать решения с запозданием было для богов нормой. А, может, он один такой некомпетентный? А, может, всё дело в девочке? В том, что только ей удалось невозможное - освободить его от оков прошлого, отправив наконец посмотреть на мир. Только с ней мужчина наконец позабыл былое, отпустил всякие страхи…

– Папа!
– крикнула девочка, подзывая его.

Она махала рукой, показывая готовый венок. «Папа» - слово, что звучало так тепло и мило… Мастер встал и неспешно подошёл на зов.

Верно, теперь у них достаточно времени, чтобы наконец увидеть этот мир.

Эпилог. Интервью

– Итак, тётушка, Вы готовы ответить на мои вопросы?
– интервьюер протянул Желейне, едва ли готовой ко всем этим новомодным технологическим чудесам, микрофон.

– Да, да, задавай уже!
– она, не принимая прибор, раздражённо замахала рукой.

День у старушки выдался, мягко говоря, непростой, да и в Лутре, как назло, сегодня стояла жаркая погода.

– Первый вопрос: что дядя Берт собирается делать дальше? Ему уже восемьдесят лет, а он, чудак, всё что-то устраивает… Вот что лично Вы, к примеру, скажете про его с мисс Розой отношения?

– Для начала хочется понять: я тут даю интервью или сплетни собираю?
– возмутилась опрашиваемая.
– У Берта своя прекрасная жизнь. Чудит? Пускай чудит. Влюбленным дуракам свойственно такое поведение. Ну сделает он Розе предложение, ну женится - и хорошо. А коль нет - у меня всегда есть пара баночек с успокаивающем отваром.

– Простите, тётушка. Давайте тогда поговорим о Ваших отварах… Где Вы научились их делать? Почему не торгуете этими чудными, - деловитая журналистка с микрофоном запнулась, - зельями?

– Торговать таким равно привлекать к себе ненужное внимание, а этого я не хочу, - она задорно подмигнула, - ну, а научилась давно. Ещё в годы, когда скиталась по Звериным землям.

Этот факт вызвал неподдельный интерес второй стороны.

– Вы жили в Звериных землях?

– А, да. До того, как Лутра стала большим городом, мы жили в Звериных землях. Я видела её совсем небольшим поселением, и помню, как всё тут застраивалось.

– Боюсь предположить, сколько же Вам лет.

– Ой, детонька, лет мне столько, что можно было бы уже пару раз умереть и воскреснуть. Конечно, были случаи, которые я могу назвать «вторым днём рождения», но и их так много, что все нынче не упомнишь.

– Назовите, пожалуйста, самый последний.

– Самый последний… - старушка призадумалась.
– Последний был, когда меня поразила запретная магия. Бригид помнит, ведь именно она целый год кряду тело моё и выхаживала. Ох, тяжёлые, конечно, были деньки. Ещё и тот бедокур… - она закашляла.

– Вы в порядке?

– Да. Просто надо меньше злиться - организм-то уже не тот… Ладно, задавай дальше свои вопросы.

– Ах, сейчас… Тогда ответьте: как Вы думаете, что станет с лавочкой Те Ци? Его дочь теперь большая учёная, и, похоже, не собирается продолжать дело отца.

– Скажу так: это дело самого Те Ци. Он хорошо воспитал свою дочь, у него прекрасная жена и свой дом, а работа в лавочке с едой - не более чем хобби. Когда надоест - он сам лавочку и оставит. До тех пор, думаю, можно не переживать… Да и готовить так, как может он, не способен никто. Даже его учёная дочь.

– Обидно, конечно, ведь только у него есть вкусные рыбки с шоколадной начинкой…

– Похоже, всем детям они нравятся.
– усмехнулась Желейна.

– Что? Нет, я не видела рядом с Те Ци других детей!

– Знавала я одну девочку, что тоже была без ума от этих пирожных.

– Правда? А не расскажете подробнее?

– Нет. Это история, скажем так, слишком безрадостная. Давай следующий вопрос.

– Эх, ладно… Может, тогда у Вас ещё есть интересные истории про Берта?

Старушка, окончательно выйдя из своей роли, коей ради случая она старательно пыталась придерживаться, спросила:

– У тебя какое-то нездоровое увлечение другими людьми и их историями… Скажи-ка начистоту: ты пришла ко мне, потому что я дольше всех здесь живу? Думала, что я так легко разболтаю тайны?

– Агам, - стыдливо призналась маленькая журналистка.

– Ох, милая моя, давай уж без этого всего. Признавайся, Милен: про кого ты взаправду хотела спросить?
– Желейна потрепала рыжеволосую гостью по голове.

– Про папу… Он ничего мне не рассказывает!
– та недовольно надула щеки.

– И чего же он тебе не рассказывает?