Другими словами, вспомнил молодость, когда носился молодым конём, едва успевая за более опытными коллегами, той же Марго Карловной, которая на тот момент уже была врачом первой категории, обладательницей весьма аппетитных форм и мужа-военного, как поётся в песне «красивого, здоровенного».

Остановился у окна в торце коридора, набрал номер Лёки, мысленно вскинув руки к небу, благодаря провидение за то, что у него настолько замечательная сестра. И за череду совпадений, которые иначе как судьбой не назовёшь.

Когда Леонид озвучил Лёке безумную просьбу проследить за незнакомым мальчиком, сыном соседки, он естественно нарвался на отповедь, что, вообще-то, так не делают, и вообще – это ненормально.

Конечно, ненормально, Леонид был согласен с каждым аргументом Лёки, мысленно кивал и яростно поддерживал, только намного более ненормальной была реакция этого самого мальчика на предложение отправиться к бабушке с дедушкой – лучше в детский дом.

Ребёнок в этом возрасте слов «детский дом» знать не должен. Не во вселенной Одина Леонида Борисовича. Где-то там, за пределами зоны его ответственности – пожалуйста, в одном пространстве с ним – нет, нет и нет.

Он был готов проследить за Мишей лично. Лёку попросил подстраховать на случай форс-мажора, от которого не застрахован. Срочная операция, консилиум, сложный пациент, и он опоздает ко времени Икс. Нике придётся везти племянника к родственникам, а судя по выражению лица мальчугана, это последнее, чего он хотел.

По здравому размышлению то, что Леонид на полном серьёзе собирался взять на себя заботу о чужом, совершенно незнакомом ребёнке, тоже не было нормальным, но что делать, если его мама лежит под капельницами, борясь с обезвоживанием и заразой.

Взрослый мужик и семилетний мальчик-колясочник в одной квартире… прямо жареный заголовок для жёлтой газетёнки.

Приехать к оговорённому времени удалось, правда, в тот день он сумел заскочить к Фее буквально на минуточку, перед выходом, и она спала. Окинул взглядом вытянувшуюся под больничным одеялом фигурку, осторожно поправил волосы, прилипшие к вспотевшему лбу, поймал себя на мысли, что уходить категорически не хочется. Расспросил Марго Карловну о самочувствии подопечной, нарвался на хитрый прищур карих глаз, читающийся во взгляде приговор и рванул в сторону дома.

Дверь открыла Ника, пропустила в квартиру, тут же начала расспрашивать о Фее, не давая вставить и слова, между делом отчиталась в прошедшем дне, будто Леонид родной отец Миши, и заявила, что ей нужно бежать, опаздывает.

Он остался один на один с Мишей, который в это время выехал в коридор и молчаливо наблюдал за происходящим, не сводя настороженного взгляда от Леонида.

– Михаил, – Ника строго посмотрела на мальчугана. – Ты всё помнишь?

– Да, – кивнул тот в ответ. – Я всё запомнил, тётя Ника.

– Ты мой герой! – Мише был отправлен воздушный поцелуй, такой же полетел в сторону Леонида и Лёки, которая в это время появилась на пороге.

– Решила, что оставлять тебя один на один с ребёнком – так себе идея, – вместо приветствия проговорила Лёка и замерла, глядя на Мишу.

– Решила, что оставлять тебя один на один с ребёнком – так себе идея, – вместо приветствия проговорила Лёка и замерла, глядя на Мишу.

– Ты думаешь, я не знаю, как обращаться с ребёнком? – усмехнулся Леонид, опустив за скобки слова «с особенным», «с ограниченными возможностями», «с повышенными потребностями» и прочими синонимами. – Мы справимся,– уверенно заявил он, подходя к паценёнку, прикидывая на ходу эти самые потребности.

Как сидит, положение рук, ног, стоп – всё имело значение в условиях, когда полноценный осмотр теоретически возможен, практически, без разрешения законных представителей – нет. Широкая трикотажная пижама и тапки в виде плюшевых Рождественских оленей не добавляли ясности.

– Ника не умеет готовить, но она заказала гамбургеры и пиццу, и всё оплатила, – отчитался Миша, добродушно посмотрев на Леонида. – Там и вам хватит, и вам… – он перевёл взгляд на Лёку, которая, наконец-то, отмерла, торопливо снимала куртку и приветливо улыбалась.

– Меня зовут Ольга Борисовна, друзья называют Лёкой, – представилась Лёка Мише, протягивая руку, внимательно рассматривая ребёнка, благо тот не замечал, был занят новым человеком. – Я – сестра Леонида… Борисовича, – последнее она произнесла неуверенно, коротко глянув на брата.

Леонид подал знак, что отчество лишнее, Лёка одобряюще кивнула в ответ.

– Михаил Мамонов, – представился в ответ Миша. – Вы не беспокойтесь, я не создам проблем, – добавил он.

– Мы вовсе не беспокоимся, – поспешил заверить Леонид. – Давай, показывай, где у вас что.