Боль обжигает бок, лезвие кинжала лишь на треть вошло вглубь тела, всё же я ощутимо смог замедлить удар парня.

Не думая и секунды, я выпускаю копьё из правой руки и впечатываю кулак в скулу ухмыляющегося Малого.

Тот от неожиданности падает с ног, но тут же готовится вскочить.

Хрена с два я это ему позволю!

Вкладывая все свои силы в ноги, я прыгаю на противника, придавив его к земле.

Малой охает, когда на грудь ему обрушивается моё колено, выбивая весь воздух из лёгких.

Рука с щитом тут же вдавливает ладонь с кинжалом к сырой земле, пока я замахиваюсь для нового удара.

Хрясь!

Кулак ломает носовые хрящи Малого. Проливается первая кровь моего врага. Он прикрывается левой свободной ладонью, но мало что может сделать из лежачего положения?

Ничего. А Силы у меня было всё же побольше, чем у извивающегося и вопящего Малого.

Хрясь! Хрясь! Хрясь!

Удары сыплются на лицо оппонента. Трескается губа, орошая мой кулак кровью. На лице проявляются всё новые и новые ссадины. Правый глаз и вовсе красуется смачным фингалом.

— Стой… Не надо! Да стой же ты! — пытается он сдаться, но я не останавливаюсь.

Он дважды напал на меня. Он — угроза. Он мой враг.

Теперь мы далеко не на Земле. Балом правит Система, а старые правила рухнули. Не будь у меня ограды, то этот же самый Малой в прошлую встречу мог меня прирезать. И особо не был тогда против.

Поэтому никакой пощады. Никакой слабины! Тот, кто будет жить в прошлом, останется в прошлом.

С каждым ударом сопротивление Малого слабеет, его сил уже не хватает, даже чтобы прикрыться.

В какой-то момент он и вовсе замер. Я останавливаюсь, замечая это. Дыхание моё окончательно сбивается в неровный хрип.

Но Малой всё ещё жив, лишь сипит, глядя куда-то в сторону.

Определённо его ОЖ уже находится на самой нижней грани. Выходит, всего один-единственный удар и всё закончится…

Прижимая локтем окровавленный бок, я поднимаюсь с лежащего без сознания парня и беру в руку со сбитыми костяшками своё упавшее копьё.

Последний удар.

Я заношу копьё над Малым, который и не думает уже убегать. Да и вряд ли в состояния. Хорошая добыча. Много опыта.

Толчок!

Копьё проходит рядом с телом Малого и впивается в землю. Я неверяще оглядываюсь и вижу Михалыча, который корчится на земле. Над его телом мелькают голубые искры, самого его заметно корёжит.

— Какого хрена! — оборачиваюсь к нему, снова хватая копьё.

— Не… не убивай его… — шепчет он с трудом разжимая зубы, словно его колотит электрическим током. Это похоже на…

— Ты посмел мне навредить?! — зверею я, — — Значит, так ты решил ответить на доброту?!

— Я не вредить… — выдавливает из себя он, — просто остановить хотел.

Он встаёт на четвереньки, а потом поднимается в полный рост и деревянной походкой встаёт между мной и Малым. Изо рта вырывается рваное дыхание, по лбу течёт пот, а руки дёргаются, словно в конвульсиях от электрошока.

Так вот как выглядит сопротивление Системе? Интересное зрелище. Но не менее разочаровывающее.

— Я не хочу вредить тебе. Но и не желаю видеть смерть Малого. Он мне как сын. Пожалуйста, пощади его, — хрипит Михалыч.

— Пощадить? После того как тот меня чуть не убил? — я качаю головой.

Нет, ну шутка ли?!

— Он… не нарочно. Шкет всегда был падок на всякую пропаганду. Что в нашей компании, что вот сейчас. Из-за Богучарова. Дай мне хотя бы с ним поговорить… — вздыхает обессиленно Михалыч и опадает на одно колено. — И, если он всё равно откажется поверить моим словам, я не скажу и слова против, чтобы ты с ним не делал. Даю слово.

У него просто не остаётся сил, чтоб стоять на своих двоих. Система действительно страшна в своём гневе.

— Хорошо. Я дам тебе шанс, Михалыч, — говорю максимально сурово. — Но запомни, что это твоя первая и последняя выходка. Второго шанса не будет.

Для того чтобы вести такие разговоры мне уже не приходится что-то из себя изображать. Если поначалу с Хрюшей я нарочно напускал на себя строгость, то теперь это выходит само собой. Привыкаю. И Малого прикончил бы без всяких угрызений совести.

Да и в отношении Михалыча у меня куда больше играет не жалость, а практический интерес. Работника потерять жалко. Так же и Малого начинаю рассматривать не как врага или союзника. Как ресурс.

И я не против поиметь возможную выгоду из сложившейся ситуации. Связанный Малой не сумеет оказать серьёзного сопротивления мне. Один удар копьём — и он труп.