— М-мне переехать? Конечно! Я поднажму и непременно выбью, я правда пыталась снять где-то ближе, но та девушка мне сказала...

— Нет, ты остаешься там, где есть, меня устраивает. Сними номер не для себя. Для девушки с ребенком, пусть поставят кроватку.

— На какое имя?

— На мое.

— Для...

— Не. Твое. Дело.

Я понятия не имею, какое у меня право выручать девчонку, но как будто я не вижу другого выхода. Что она там предлагала? Фонд, малоимущие, детские дома? Плевать! Пусть считает это чудом, подарком судьбы, отступными за то, что... отпустил? Причину придумать оказывается непросто, да и черт с ней.

Аленка не будет жить в той каморке.

— И уточни... — смотрю на Иру и понимаю, что доверять ей не могу.

Мышка была другой. Ей я доверял на все сто процентов, и мне этого, признаюсь, не хватало. Я мог попросить ее о чем угодно, в любое время, и она молча выполняла указания.

— Да?

— Ничего, иди.

— Руслан Игоревич, я все сделаю.

— И-ди.

Она выметается и даже дышать становится легче. Как сказала бы матушка, дурная энергетика у этой Иры, но правда в том, что я уже два года не могу найти ей замену. Точнее не ей, а злосчастной Мышке. Менять шило на мыло точно не хочу.

Открываю нашу с ней переписку и пролистываю месяцы работы. Я кидал ей поручения без приветствий и обращений, а она так же отвечала.

Билеты на завтра до Сочи

Ок.

Купила, вылет в 15.40, трансфер оплатила.

Подарок маме.

Купила.

Ужин с ВД во вт-ср

ок

И так изо дня в день. А потом такое инородное мое сегодняшнее сообщение. Я гипнотизирую взглядом надпись «в сети», а потом, как у малолетки, у меня спотыкается сердце. Абонент «Мышка» печатает сообщение.

Может, не будем усложнять?

Нет

Я тотчас печатаю ответ, и мне плевать на ее сопротивление. Она написала, значит, не проигнорировала, значит, ей не все равно или что-то в этом роде, но я хочу снова видеть их с Аленкой. И не в той каморке, что они называли комнатой.

Ира присылает мне. сообщение, что свободных комнат нет, а я не могу припомнить, чтобы для Мышки хоть что-то было невыполнимой задачей. Теперь как никогда остро ощущаю насколько Алиса-Алина-Мышка была хороша.

Но, видимо, Ира не Мышка и проблему она, как всегда, не решит. Я спускаюсь вниз сам и, только увидев Алису за стойкой администратора, чувствую необъяснимый восторг.

— Могу обратиться за помощью?

— Добрый день, Руслан Игоревич, — она улыбается как-то неестественно дежурно, я поглядываю по сторонам и вижу Эмилию, которая внимательно следит за каждым жестом Алисы.

Ясно.

Я просил отчеты по всем сотрудникам, чтобы понять, кто идет с нами дальше.

— Мне нужна детская кроватка в номер.

— Дет-ская... кро-ватка, — неуверенно выдыхает Алиса, но улыбается. — Конечно. Колыбель, или, быть может, кресло-кровать?

— Не могу сказать точно, ребенку одиннадцать месяцев, подберите на этот возраст.

Алиса меняется в лице и стреляет в меня глазами, мол, что ты творишь, а я... не знаю, что творю, но уж точно не стану выдумывать сам себе оправдания.

— Конечно сделаем. Что-то еще?

— Да, и еще одно спальное место. Пусть застелят к вечеру.

— С вами будут проживать еще двое? Один взрослый и один ребенок, я верно поняла?

— Верно.

— Хорошо, все сделаем.

— И в отеле есть няня?

— Да, — ее голос каменеет окончательно.

— Спасибо, тогда я попозже еще раз подойду по этому вопросу. Нужно будет обсудить... с мамой ребенка.

Она, не глядя на меня, что-то быстро печатает, вежливо прощается. Я же успеваю только отойти на пару метров, как получаю сообщение:

«Даже не надейся!»

И отчего-то улыбаюсь.

— Мы за вещами!

— За какими, блин, вещами? — я в ужасе смотрю на добрых молодцев в форме отеля, которые с довольными лицами осматриваются по сторонам.

— Нам велели перевезти вещи.

— Нет. Не-ет, этого не будет! — я стою посреди своей комнаты, из которой Олеся и так уже вытащила половину вещей и в которой мигом стало пусто.

Прощание с ней оказалось хуже развода. Мы многое покупали напополам и теперь приходилось делить ватные диски и решать, кому нужнее купленная на двоих мицелярка.