Каждый раз, миновав особенно опасные места, люди оборачивались, не веря, что им удалось их пройти. Шамиль видел, как трудно его людям, но когда он думал о том, каково будет Граббе с его обозами и пушками, то невольно улыбался.

Горы всегда были союзниками горцев. И Шамиль предполагал, что война с горами обойдется Граббе дорого. На хребет Салатау трудно было подняться, но еще труднее было с него спуститься. Да и мюриды Шамиля не собирались безучастно наблюдать за альпийскими подвигами противника.

Когда отряд вышел к Аргвани, люди падали от усталости, а ноги у коней были сбиты до крови.

– Передохнем, – сказал Шамиль.

Султанбек передал приказ остальным. Юнус выставил на ближайшем холме имамское знамя. Вокруг расположился лагерь. Коней распрягли, напоили и пустили пастись.

Аргвани сидел на скате горы каменной папахой, грозно поглядывая вокруг через многочисленные бойницы. Окруженный обрывистыми ущельями, он возвышался над рекой неприступной твердыней. Несколько сотен домов, каждый из которых сам по себе был крепостью, были окружены грядой высоких завалов.

– Мне поехать в аул? – спросил Юнус.

– Там должен быть Ахбердилав.

– Не спеши, – ответил Шамиль.

– Он сам к нам едет.

Их давно заметили, и со стороны аула спешило несколько всадников. Шамиль издали узнал знамя своего наиба, а затем разглядел и его самого.

– Салам алейкум, имам! – еще издали кричал Ахбердилав.

– Ва алейкум салам, братья, – ответил Шамиль, пожимая руку сподвижнику.

– Говорят, вы пришли по реке? – удивлялся Ахбердилав, бросая уздечку своему мюриду.

– Я посылал проверить там дорогу, и мне сказали, что если она и есть, то идет по воздуху.

– Мне тоже теперь так кажется, – улыбнулся Шамиль.

– Но что было делать, когда вы уничтожили прежние дороги так, будто их никогда и не было.

– Это не я, – замотал головой Ахбердилав.

– Это Сурхай.

– Тогда все понятно, – кивнул Шамиль.

– Он из тех, кто перейдет мост и унесет его с собой.

– А если надо – новый построит, – согласился Ахбердилав.

– Он здесь? – спросил Шамиль.

– В Буртунае. Там, оказывается, тоже дороги есть.

– Были, – поправил Юнус.

– Сурхай свое дело знает.

– Еще как! – согласился Ахбердилав.

– А эти люди, которых он привел со своим отрядом? Винтовку в руках держать не умеют, зато киркой работают за десятерых!

– Ополченцы? – спросил Шамиль.

– Рабы, – сказал Ахбердилав, но тут же поправился.

– Бывшие.

– Забудь это слово, – сказал Шамиль.

– По своей воле люди рабами не бывают.

– Видно, раньше им приходилось работать, как ишакам, – не мог остановиться Ахбердилав.

– Видели бы вы, что они вытворяли. Вырвут из скалы камень и швыряют его вниз так, будто на голову своим бывшим владельцам.

– Они ушли с Сурхаем? – спросил Шамиль.

– Еле уговорил его оставить человек десять, – сказал Ахбердилав.

– Аргвани – и так крепость, я столько тут сделал, а они еще укрепляют.

– А жители аула? – спросил Шамиль.

– Ушли?

– Кто-то ушел, кто-то остался, – рассказывал Ахбердилав.

– Мужчины почти все остались. Кому хочется оставлять родное гнездо.

– Здесь нужны хорошие воины, – сказал Шамиль.

– Стариков, детей и больных я отправил вместе с женщинами, – сказал Ахбердилав.

– А остальные… Я не позавидую тем, кто встретится с ними в бою. Аргвани даже Хромой Тимур со своей ордой целую неделю не мог его взять. А тогда аул был намного меньше.

– И у Тимура не было пушек, – напомнил Шамиль.

– Как они дотащат сюда пушки? – сомневался Ахбердилав.

– Да они и сами сюда вряд ли дойдут.

– Для них же было бы лучше оставаться в своих домах, – сказал Шамиль, – и не трогать чужие.

– Поедем в аул, – предложил Ахбердилав.

– Там для всех места хватит.

– Я оставлю у тебя часть своих людей, – сказал Шамиль.

– А с остальными пойду в Буртунай.

– Понятно, – сказал Ахбердилав.

– Я слышал, что этот Граббе все же выступил против нас.

– Наверное, наши горы облиты золотом, что царь не жалеет ни денег, ни людей, чтобы захватить их, – покачал головой Шамиль.