До настоящего времени в историографии ведутся споры о масштабах якобитской эмиграции. Согласно данным исследователей Дж. К. О'Каллагана и Г. Шоссинан-Ногаре, с 1688 по 1692 гг. в одну только Францию прибыло около 30 тыс. политических эмигрантов с Британских островов [1669] . При жизни Якова II их численность, по всей видимости, изменилась незначительно, поскольку абсолютное большинство тех, кто не желал принимать режим Вильгельма III и уехал за границу до 1701 г., были или придворными и ближайшими соратниками Якова II, которые покинули Британские острова вместе со своим монархом еще во время «Славной революции», или участниками реставрационных восстаний 1689–1691 гг., которые вынуждены были бежать с родины после поражения. Вторая волна эмиграции, серьезно повлиявшая на численность якобитских диаспор в Европе, наступила только после поражения восстания якобитов в Великобритании в 1715–1716 гг. [1670]

Проблема якобитской эмиграции остается слабо изученной, поэтому данных по другим странам и, тем более, по численности эмигрантов в Европе в целом не имеется. Известно лишь, что диаспоры в Испании и на территории современной Италии заметно уступали по численности французской. Из результатов исследований американского историка Д. Сечи можно заключить, что при жизни Якова II якобитская эмиграция в целом составляла не менее 100 тыс. человек, но, возможно, намного больше [1671] .

Первая волна эмиграции была представлена в основной своей массе идейными сторонниками Якова II, для которых главным мотивом бегства с родины являлась верность свергнутому в ходе «Славной революции» монарху. Значительная часть эмигрантов была тесно связана с политикой, проводившейся Яковом II в период нахождения у власти. Другие приняли активное участие в борьбе против Вильгельма Оранского и его соратников уже после их прихода к власти. Кроме того, большинство эмигрантов первой волны были католиками [1672] , поэтому единственным способом возвращения на родину для этих людей была реставрация Якова II. Они считали пребывание в изгнании временным, а положение Вильгельма III на Британских островах — крайне неустойчивым. В связи с этим, вся деятельность якобитской эмиграции в 1689–1701 гг. была направлена на подготовку возвращения Якова II к власти в Британии [1673] .

Длительное время вопрос о социальном составе якобитской эмиграции оставался также малоизученным. Наиболее точные сведения имелись по ирландским наемникам, служившим во французской армии, которые были представлены выходцами из низших слоев общества [1674] . Однако, согласно новейшим исследованиям, якобитская эмиграция в основной своей массе была представлена аристократией и дворянством. Якобиты-эмигранты достаточно легко адаптировались к жизни на новой родине, чему было несколько причин. Во-первых, высокий социальный статус открывал им доступ к пенсиям и оплачиваемым должностям при европейских дворах и в армиях [1675] . Кроме того, большая часть якобитов продолжала получать доходы от своих поместий, поскольку случаи, когда семьи эмигрировали в полном составе, были редкими, и оставшиеся на Британских островах родственники выплачивали эмигрантам положенные им доли дохода [1676] . Во-вторых, к концу XVII в. в Европе сложилась единая элитарная культура. По словам Д. Сечи, всюду господствовала «французская мода, нравы и вкусы» [1677] . Поэтому, приезжая в любую европейскую страну, представители британского нобилитета встречали привычную обстановку и правила поведения.

Одной из основных проблем, с которой столкнулись якобиты в эмиграции (впрочем, как и в самой Британии), стали острые внутренние противоречия. В первую очередь, почвой для них служила религия. Католики достаточно комфортно чувствовали себя в новых местах жительства, поскольку в большинстве стран, в которые эмигрировали якобиты, с давних времен существовали значительные общины их соотечественников-единоверцев. Они формировались вокруг шотландских и ирландских католических коллегий, расположенных в крупнейших европейских культурных центрах. Многие якобиты-католики (прежде всего, ирландцы) селились в портовых городах западной Франции и западной Испании, где издавна существовали анклавы ирландских торговцев. Наконец, необходимо учитывать длительную традицию службы британских наемников, особенно шотландцев, в европейских армиях. Таким образом, эмигранты-католики повсюду встречали соотечественников. Последние спонсировали новых мигрантов, помогали им установить связи с местной элитой или получить пенсии от властей.

Якобиты-эмигранты из числа протестантов были лишены этой поддержки. Среди последних были частыми случаи перехода в католицизм с целью решить свои материальные проблемы. Неравноправное положение представителей двух конфессий в рамках якобитского лагеря постоянно провоцировало между ними острые конфликты и создавало атмосферу взаимного недоверия [1678] .

Другой основой для внутренних конфликтов стали межнациональные противоречия. Англичане, шотландцы и ирландцы, проживая в эмиграции, держались особняком друг от друга. Национальные общины якобитов находились в постоянной вражде. Англичане считали, что Яков II больше благоволил к шотландцам, раздавая им лучшие доходные должности. Ирландцев раздражало, что они занимают самый низкий имущественный и социальный статус среди эмигрантов [1679] . Однако, по мнению Э. Лорд, несмотря на все эти трения, тот факт, что якобиты проживали на территории иностранных государств, заставлял эмигрантов сплачиваться в изолированные от местного населения общины и налаживать контакты внутри своей диаспоры [1680] .

Поскольку Яков II, большая часть его двора и эмигрантов первой волны были приверженцами Престола Св. Петра, самые большие общины якобитов находились в католических странах. После Франции наиболее многочисленная диаспора проживала в государствах Апеннинского полуострова. Якобиты были рассеяны по Неаполитанскому королевству. Община якобитов начала формироваться в Риме. В столице папского государства находился постоянный посол эмигрантского правительства Якова II. В 1689–1691 гг. этот пост был доверен графу Мелфорту [1681] . Из Сен-Жермена в Рим регулярно прибывали дипломатические миссии [1682] . С XVI в. в Риме существовала Шотландская католическая коллегия, вокруг которой сформировалась шотландская община [1683] . Эти институты служили своеобразными опорными пунктами, вокруг которых могла постепенно складываться якобитская диаспора.

Третья из самых крупных по численности общин якобитов-эмигрантов проживала в Испании. В основном это были коммерсанты и профессиональные военные. На службе у испанской короны было девять ирландских полков, которые вплоть до 1806 г. носили традиционную якобитскую форму. Три из них — «Иберия», «Ирландия» и «Олтония» — были расформированы только в 1818 г. Четвертый — «Лимерик» — в 1735 г. был переведен в южную Италию, где стал основой для создания новой армии в бурбонском Королевстве Обеих Сицилий [1684] .