– Элли, – я обняла её. Сейчас нам обеим нужна была поддержка.

– Мне не хватило мужества. А у тебя… – она смахнула слезинки со своей щеки, – … у тебя оно есть. Не повторяй моих ошибок.

С её словами, с её поддержкой мне стало легче. Я поступила правильно. И хвала небесам, я узнала истинный характер Алекса вовремя – не поздно сделать шаг назад. Только вот была одна проблема, нет, даже две проблемы. Первая – золотая вязь на правой руке. Нужно найти способ, как от неё избавиться! Вторая – Алекс и я учимся в одной академии, и ему остался ещё год. Ещё целый год я буду лицезреть его физиономию! Хвала Всевышней, хоть факультеты у нас разные.

Когда Элли ушла к себе, я смогла немного успокоиться. Было очень радостно, что сестра поддержала меня. Однако ближе к утру, когда в комнату ворвались первые лучи солнца, в душе вновь начала нарастать тревога. Мне нужно сказать всем, что мнение своё я не поменяла. Свадьбы не будет.

С маменькой разговаривать было бессмысленно, так что я почти сразу направилась на поиски Пенелопы Голден. Мать Алекса нашлась в малой столовой. Мне невероятно повезло – в столовой, кроме неё и служанки, больше никого не было.

– Леди Голден? – я тихонечко юркнула в комнату.

– А, Марианна! – драконица просияла, мягкая улыбка тронула идеальные черты лица. – Ты встала. Проходи, позавтракай со мной. Эни, – женщина обратилась к служанке, – принеси Мари приборы.

– Сию минуту, – девушка поклонилась и мигом умчалась на кухню.

– Очень смышлёная. Если что-то будет нужно, всегда можешь обращаться к Эни, она…

– Ваше сиятельство, – я сглотнула, говорить было тяжело, во рту словно пустыня, губы слиплись, а внутри всё сжалось в комок. – Я должна вам кое-что сказать.

Драконица напряглась, и я заметила, как черты её лица заострились.

– Говори, – леди Голден улыбнулась, хотя улыбка больше походила на звериный оскал. – Я слушаю тебя, очень внимательно.

– Я не могу выйти замуж за вашего сына, – быстро протараторила я.

“Уф-ф-ф, неужели я сказала это?” – глухие удары сердца начали отдаваться в висках. Всё тело мелко дрожало.

“Я приняла правильное решение. Правильное!” – успокаивала я себя.

– Это окончательно? – драконица нервно дёрнула подбородком.

– Да, – глухо ответила я.

– Ну что ж, – женщина встала. Движения её были резкими и словно, угрожающими. – Как я и сказала, давить на тебя в этом вопросе я не могу. Но, милая моя, – золотистые глаза леди Голден хищно прищурились, и в этот самый момент она напомнила мне Алекса. Они были с ним невероятно похожи. Раньше это не бросалось в глаза. – Не пожалей о своём решении!

– Какой позор! Какой позор! – причитала матушка, когда усаживалась в дилижанс. Портал нам не открыли, сославшись на занятость, да и провожать никто не стал, кроме леди Голден. Не было ни Алекса, ни его отца, ни Стэйси, с которой мы прибыли вместе. Гости тоже уже разъехались. Слуги как ошалевшие убирали цветы, венки, ажурные фонарики, ленты. И теперь единственное, что напоминало о несостоявшейся свадьбе – это жёлтые дорожки, ведущие вглубь парка. Именно там должно было проходить основное торжество. Элли отбыла вместе с Маркусом ещё вчера. Без неё было плохо…

– Опозорила семью, – продолжила стенания мама. – Хвала небу, леди Голден уговорила своего мужа не забирать деньги, что они уже дали нам.

– А зачем вообще нужно было их брать? – буркнула я, наблюдая, как Пенелопа Голден разговаривает с моим отцом. Гордая, спина натянута словно струна, взгляд строгий, надменный. Отец был достаточно высок ростом, но на фоне Золотой драконицы, он казался маленьким и тщедушным.

– Зачем? – маменька принялась хватать ртом воздух, делая вид, что задыхается.

– Да, – я отвела взгляд от отца и взглянула на маму. Её лицо уже пошло неприятными красными пятнами, ноздри расширились, и будь она настоящим драконом, из её носа точно бы повалил пар. – Дела не настолько плохи, – продолжила я.

Наша семья владела небольшой сетью аптечных лавок в провинции Иза, там же, где мы жили. Отец сам изготовлял зелья и лекарства, временами принимал посетителей на дому. Так что денег нам хватало. Всё переменилось, когда на моей руке загорелась золотая вязь. Тогда родителей словно подменили, а особенно маму. Она только и говорила, что о балах, о светских приёмах, о переезде в столицу. Возможно, маменька всегда хотела этого, но положение нашей семьи не позволяло.

– Ты вечность желаешь прозябать в бедности? – зашипела мама. – Всю жизнь хочешь смотреть на обрюзгшие лица крестьян, что приходят в наш дом, а у самих даже нечем заплатить? Слышать их стенания за стенкой?

– Отец делает доброе дело, – фыркнула я, – и мне жаль, что ты этого не понимаешь!

Лицо маменьки побагровело ещё больше, она резко привстала, а после ударила меня по щеке.

– Мерзавка! – прошипела она, садясь на своё место.

Мысли резко исчезли, и на их место пришла режущая боль от пощёчины. В голове в который раз возник образ Алекса с горящими от ненависти глазами. Тело съёжилось, внутренности скрутились тугим жгутом, а к горлу подступила тошнота. На маму я старалась не смотреть, зная, что она меня не поймёт, не утешит, не обнимет, не скажет доброго, успокаивающего слова. И я стала молить Всевышнюю и небо, чтобы всё поскорее закончилось. Месяц… остался месяц до начала учебного года. Но этот месяц необходимо как-то пережить. Без Элли это будет сложно…