– А в чем?
– Эмма проворно расстегивает маленькие пуговки на моей рубашке и проводит пальцами по моей голой груди. Моё тело отзывается на ее ласки и внизу живота пробуждается животная страсть.

Она запускает руки в мои волосы и тянет к себе. Я смотрю на ее влажные губы и накрываю рот жестким поцелуем. Эмма отвечает мне тем же, она атакует меня с той же беспощадностью, что и я. Наше дыхание перемешивается, я чувствую вкус мятного ополаскивателя для рта и шампанского. Провожу языком по ее верхней губе, заставляя ее стонать от удовольствия.

– Ты правда меня хочешь? – рывком притягиваю ее к себе. Эмма удивленно вскрикивает. Моя рука двигается вверх по ее бедру и касается влажных трусиков, - Я знаю, что хочешь, - вместо ответа, она издает еще один протяжный стон.

Я поднимаю ее и Эмма крепко обхватывает мою талию лодыжками, ее ногти царапают мою спину и я впиваюсь в покрасневшие губы еще сильнее.

– Теперь ты мой, - шепчет она, прижимаясь ко мне, - Только мой, - ее слова как ушат ледяной воды.

– Я не помню, чтобы ты меня покупала, - я заставляю Эмму слезть с меня.

Вряд ли отец захочет прочитать в утренних газетах, что я бросил ее в первую брачную ночь, но мне плевать.

– Весь город знает, что мы женаты… – она растерянно наблюдает, как я застегиваю рубашку и заправляю ее в брюки, - Что ты делаешь?.

– Трахать тебя я не обязан, - я нахожу свои ботинки рядом с кроватью и надеваю носки.

– Вспомни устав, - Эмма скрещивает руки на груди, - До завтрашнего утра тебе нельзя покидать эту комнату.

– Разумеется, - я хочу поскорее убраться отсюда и чем быстрее, тем лучше, - Уже рассвет, - я вызываю беспилотник и одновременно открываю шторы на окне, - Убедилась? – я прохожу мимо нее, и хватаю с кресла помятый пиджак.

– Макс, я не останусь здесь одна, - упрямо повторяет Эмма, - Ты не посмеешь опять меня бросить! – она срывается на крик.

– Я веду себя как настоящий урод?

Она оставляет мой вопрос без ответа. Теперь ее покрасневшее лицо пылает гневом, а не страстью. Я беру полную бутылку виски с собой и направляюсь к выходу.

– Если ты представляла нашу супружескую жизнь по-другому, мне тебя искренне жаль.

Лилит

Я слышу звук электрической бритвы. Каждое утро, перед тем, как идти в шахту, отец включал старенький дребезжащий прибор в розетку и водил им по лицу, напевая под нос какой-то веселый мотивчик. Я знала, где он ее достал, выглядела она неважно и здорово шумела.

Я притворялась, что сплю. На продавленном диване и пахнущем сыростью покрывале, я наблюдала за ним, слегка приоткрыв веки. Из-за этого фигура отца казалась огромной. Я старалась дышать ровно и глубоко, чтобы он не заметил.

Эти мгновения я хотела оставить себе. В комнате был только отец и его размытое отражение в зеркале. В последние дни он не часто радовал нас улыбкой, словно болезнь забрала ее и спрятала, но иногда, она возвращалась.

– Эй, полоумная, с тобой всё нормально? – кто-то осторожно трясет меня за плечо и лицо отца пропадает. Остается только его веселое пение в ушах, но я начинаю просыпаться и голос совсем стихает.

Реальность возвращается.

Я открываю глаза, натыкаясь на стену. Смотрю на небольшую трещинку, похожую на маленькую фигурку. Я касаюсь ее кончиками пальцев.

Самары здесь нет.

Первое, что выдает мне мозг. Резкие вспышки боли пронзают внутренности.

Бах. Бах. Бах.

Я подтягиваю колени к голове и стараюсь не шевелиться. Наркотики полностью выветрились и правда оставила от меня только бесполезное тело и… больше ничего.

Полнейшая тишина внутри.

Я зарываюсь лицом в мокрую подушку.

Неужели, всё это время я не переставала плакать?

– Из-за тебя мы пропустили завтрак и обед, - на сей раз в голосе говорящей чувствуется обида, - Я хочу есть, так что, тебе придется поднять свою тощую задницу.

Я провожу языком по зубам, стирая вязкую слюну и проглатываю горький комок.

– Что за звук? – глухо спрашиваю я, и смахиваю с глаз набежавшие слезы. Поворачиваюсь к ней и не узнаю свою речь, она какая-то чужая. Надломленная, будто во мне что-то сломалось.

– Отопление, - девушка пожимает узкими плечами, - Круто, да? – она бесцеремонно присаживается ко мне и несколько минут с интересом разглядывает, - Никогда не видела таких глаз, - склоняется надо мной и я напрягаюсь.