Ее бледно-голубые глаза на одном уровне со мной.

– Можно?

Зачем она спрашивает? Будто ей не всё равно на меня и что со мной сделают, когда закончат.

Но женщина терпеливо ждет ответа, не прикасаясь ко мне и я медленно киваю.

Грязная вода стекает по моей коже и с шумом уходит в сливное отверстие. Ловкие пальцы взбивают мягкую душистую пену на моих длинных волосах.

– У тебя чудесные волосы, - приговаривает женщина, аккуратно раздирая спутанные пряди, - И глаза, - быстро добавляет она, прикусывая губы, - Ты очень красивая.

В первый раз кто-то из них называет меня красивой.

– Мне искренне жаль, что так получилось, - ее тихий голос заглушает льющаяся из душа вода. Сначала мне кажется, что мне это только послышалось, но она повторяет их громче, словно хочет, чтобы я ее услышала. Простила за что-то. Я встречаюсь с ней глазами, опускаю взгляд ниже. На белый облегающий костюм совершенных, покрытый некрасивыми разводами воды.

Что она может знать обо мне? Что может понять про меня, глядя на мое обнаженное тело. Абсолютно ничего. И она это понимает. Так же хорошо, как и я.

Женщина отводит взгляд.

Она касается моих самых интимных мест, но с моего языка не срывается ничего. Ни обвинения. Ни жалобы. Ни упрека. Как будто это не я здесь. В этой комнате.

Что-то ворочается внутри меня, напоминая о себе болью. Как вытесненные воспоминания. Что-то родное. Что-то, что я хотела забыть и помнить одновременно. Мои глаза широко распахиваются и наркотическая пелена спадает с моего сознания.

Самара! Господи. Моя сестра! Как я могла забыть? Ее забрали у меня…

– Нет, нет, нет, - в горле вновь начинает что-то ныть, крик зудит в груди и на кончике языка. Я слышу встревоженный голос женщины. Чувствую ее руки на своих плечах, пробующие остановить меня.

– Нет! – я отползаю в самый дальний угол и закрываю уши руками. Без сестры всё бессмысленно. Вся моя жизнь бесполезна. Имена друзей бьют прямо в сердце: Гриф, Данте…

Самара.

И я сдаюсь. Мой громкий крик отскакивает от стен.

– Не трогайте ее, - властно бросает совершенная кому-то позади себя, периферийным зрением, я замечаю стражников, но не могу остановить рвущийся изнутри вопль, - Я справлюсь, - женщина подходит ко мне, я подтягиваю колени к голове, пряча лицо и начинаю раскачиваться. Туда сюда. Как маятник.

– Если ты не возьмешь себя в руки, они сделают тебе больно, - в ее тихом голосе нет ненависти. Только предупреждение, словно она пытается меня оградить от чего-то. Защитить.

Еще одна уловка?

– Чтобы с тобой не произошло в прошлом, ты в безопасности, - я вслушиваюсь в ее слова и приподнимаю голову. Она совсем рядом. Так близко. Что ее свежее дыхание шевелит мои волосы, - Так-то лучше, - со вздохом произносит женщина, из-за слез, я не могу разглядеть ее лица, только слышу ее нежный голос, нашептывающий мне всякие глупости, - Ты многое прошла, чтобы оказаться здесь…

Боль разрывает мою грудную клетку, но я заталкиваю крик глубже. Голова пылает от противоречивых чувств, я не понимаю, что с ней не так? Никогда совершенные не были так заботливы.

Почему она ко мне так добра? Что это за место и почему я должна радоваться, что оказалась здесь?

– Они отведут тебя в следующую комнату, - быстро продолжает она, не обращая внимания на покашливание за спиной, - Не сопротивляйся, делай то, что тебе будут говорить и ты окажешься в своей комнате, поняла меня? – я киваю и она ободряюще сжимает мою руку.

И у нее нет перчаток. Никто здесь не используют респиратор.

Ощущение надвигающейся опасности возвращается.

– Я закончила, - совершенная поднимается на ноги и помогает мне встать.

Я так измучена, что не могу стоять ровно. Она закутывает меня в махровое полотенце, как беспомощного ребенка и выводит из душа. Двери с шумом смыкаются и мы оказываемся в длинном холодном коридоре, где нас ждет совершенная. От мерцающего белого цвета меня тошнит.

– Я не понимаю вас, доктор Полк, - в этой, другой женщине, есть всё, что я знала в совершенных. Жесткость. Беспощадность. Непримиримость с нами.

Мы и они. Я должна это помнить и никогда не забывать.

– Если бы она могла, то убила бы тебя.

– Возможно, - односложно отвечает доктор Полк.

Женщина решительно хватает меня за руку, ее пальцы с силой впиваются в мою кожу прямо между плечом и локтем.

– Шагай.

Я неуверенно переставляю ноги, ожидая боли, но щиколотка больше не беспокоит. Мои босые ноги ступают по бетонному полу, оставляя маленькие следы. Коридор похож на горловину какого-то огромного животного. Вокруг ничего нет. Только этот мерцающий свет на потолке и больше ничего.