– Ого, - возмущенно задыхается Эмма, – Ты имеешь что-то против меня?

– Не притворяйся, что не понимаешь, - ее зеленые глаза угрожающе блестят.

– Я пойду с вами, - громко заявляет отступник, привлекая к себе всеобщее внимание. – И не надо делать вид, что вас всех так заботит моя безопасность, - он встает на ноги, даже не поморщившись от боли.

– Замечательно, - крепко сжимаю челюсти, беру купленное Вэй пальто и мы в полном молчании выходим из номера.

Уличные фонари отбрасывают желтоватые тени на асфальт. Незаметно опускается ночь, искусственный ветер устало шевелит листву. Я убираю руки в карманы и первым делом читаю бегущие по экранам черные строки.

Разыскивается СК : Отступник. Пол: мужской. Номер: 99. Зона: 44. Просьба быть бдительными и сообщить о его нахождении.

Я перевожу взгляд на портрет и незаметно выдыхаю. Эмма оказалась права. Она действительно знает свою работу. Ее радостная улыбка горит ярче, чем неоновые вывески магазинов и ресторанов. По извилистой дороге торгового сектора неторопливо проносятся беспилотники, рассекая фарами ночные сумерки.

Эмма тянет меня в темный переулок подальше от высоких башен, мы проходим через высокие ворота, и попадаем в уютный дворик с выставленными прямо на улице небольшими столиками. Приземистое здание выкрашено в ярко-синий цвет. Эмма уверенно направляется к двери.

– Здесь подают самый вкусный бифштекс с кровью, - говорит она.

Мы входим внутрь. Посетителей практически нет, а те, кто есть, смотрят только на меня и на Эмму. Мы подходим к барной стойке и делаем заказ. Отступнику явно не по себе среди других совершенных, его глаза быстро двигаются, словно он не знает, на чем остановиться. Вэй говорит за него воркующим голосом, ее рука спокойно лежит на его согнутом локте.

Все решают сесть на улице и официант снисходительно кивает. Я оплачиваю заказы. Это очень не нравится отступнику, судя по его яростному взгляду. Меня захлестывает раздражение. Я физически ощущаю злость, она поднимается по позвоночнику и под предлогом вымыть руки, я отлучаюсь в уборную.

Мне нужно прийти в себя, пока я не натворил глупостей.

Впервые за несколько часов я наедине с собой. Включаю кран и споласкиваю лицо холодной водой. В зеркале отражается парень с двухдневной щетиной на подбородке и щеках. Под глазами темно-фиолетовые тени. Взгляд напряженный. Кто-то заходит внутрь и я вытираю лицо полотенцем. Слышу соблазнительный стук тонких шпилек по каменному полу.

– Может тебе стоит вплотную заняться своей женой? – шепчет Эмма мне в самое ухо, - И перестать здесь прятаться.

– Ты в курсе, что это мужской туалет? – я швыряю влажное полотенце в раковину и оборачиваюсь к ней.

– Видела табличку, но не обратила внимания, - я позволяю ей прижать себя к стене и она поднимает голову, встречаясь со мной глазами. Я пропускаю между пальцами ее шелковистые волосы и убираю с лица прилипшие пряди.

– Тебе очень идет смокинг, - ее пальчики пробегают по золотистой вышивке, - Одевай его почаще.

– Я не каждый день женюсь, - рука перемещается на мой живот, рубиновое кольцо сверкает в приглушенном свете.

– Тогда оставим его для спальни, - серьезно отвечает Эмма, я наклоняюсь к ней ближе, почти касаясь ее лба своим. Ее зрачки расширяются.

– Посмотрим, - выдыхаю я и она судорожно сглатывает, ее руки уже на моих плечах. Я резким движением притягиваю Эмму к себе и она выгибается, обнимая меня ногами.

– Всегда хотела попробовать секс в туалете.

Мои пальцы скользят под ее платье, вверх по гладким чулкам, прикасаются к трусикам и ласкают кожу под эластичной резинкой. Я чувствую, как Эмма дрожит и во мне просыпается животное желание. Оно заполняет собой внутреннюю пустоту. Всё становится неважным: ни прошлое, ни настоящее. Я будто возвращаюсь обратно в темноту. К простому сексу. Выпивке. И наркотикам.

Я вынуждаю ее открыть рот, хватает только одного моего прикосновения. Эмма кусает мне губы в жадном поцелуе. Ее влажный язык щекочет мое нёбо, заставляя меня стонать. Она разводит бедра в стороны, приглашая меня проникнуть в нее. Наше дыхание перемешивается. Мои руки гуляют по ее телу, изучая каждый миллиметр кожи, поглощая ее без остатка. Кажется, мы ищем что-то в друг друге. Что-то, чего нет и никогда не будет.

Дверь открывается и кто-то входит в уборную.

Эмма сползает с меня, одергивает юбку и вызывающе смотрит на вошедшего. Смутившись, парень выбегает за дверь.

– Ты лишила его шанса справить нужду, - насмешливо говорю я, мое дыхание всё еще прерывистое, - Наш заказ, наверняка уже принесли.

Настроение Эммы резко портится.

– Меня начинает беспокоить, как быстро ты берешь себя в руки, - бурчит она сквозь стиснутые зубы.

– Должен признать, я не ожидал, что ты такая бесстыдница.

– Вижу, тебе по-прежнему нравится унижать меня и оскорблять, - вздыхает Эмма.

Мы единственные, кто рискнул сесть на улице. В самом углу, подальше входящих и выходящих посетителей. Я отодвигаю стул и сажусь на свое место. Вэй вяло ковыряется в салате. Бифштекс распространяет в воздухе аппетитный аромат, но я не хочу есть. Отступник видимо тоже. Его блюдо стоит нетронутым.