— Едем.

Через пять минут мы втроём уже сидели в авто. Я до упора выжал педаль контроллера электродвигателя, заставив вылететь из-под колёс мелкие камушки и подняться туче пыли. Авто рвануло с места. Фары выхватывали из ночной тьмы случайных прохожих, лошадиные упряжки и стены домов. Ночной город освещался тусклыми фонарями у подъездов и ещё более тусклым светом из окон. Исключение составляли лишь здание консерватории и сам парк со спрятанным в его глубине маленьким театром. Они горели новыми газоразрядными лампами, перемешанными с чередой тусклых электрических колб накаливания, бросая многочисленные тени.

Центральный парк был не очень большим. Пересечь его можно было буквально за десяток минут неспешным шагом, а добраться до середины и того меньше. Я выскочил из авто, а потом помог выйти Ольге, и мы поспешили, держась за руки. Сзади топал солдатскими сапогами Александр.

Пройти мимо места происшествия было сложно. Там уже суетились городовые, держа на расстоянии группу поздних зевак, и описывая место происшествия.

— Тайная канцелярия! — выкрикнул я, проскочив мимо одетого в серую шинель городового, который хотел преградить нам путь.

— Ужас, — выдохнула Ольга, когда мы подошли ближе.

— А вот и хоррор начался, — буркнул за спиной Никитин, шмыгнув носом.

Я кивнул, переводя дыхание и начиная рассматривать то, что случилось. Анны видно не было, и от этого на душе стало легче. Да у меня душа сшита колдовскими нитками из черно-белых кусков, но она болела и переживала за члена команды.

К нам подошёл поручик, и вспомнилось, что раньше его видел. Кажется, он из уголовного сыска.

— Здравствуйте. Полное дерьмо, — с порога начал он. — Тут какой-то потрошитель поработал. Вон тому оторвали руку. А тому вывернули голову как у совы. На горле есть отпечатки пальцев. У убийцы силище такая, что кадык сломан.

— А девушки никакой не было? — осторожно спросил я, разглядывая размазанный по мостовой тортик. На него кто-то наступил, оставив отпечаток сапога. А ещё к нему тянулась тонкая струйка крови, нашедшая свой путь к сладкому между втоптанными в землю камнями.

— Нет, — неуверенно пожал плечами сыщик. — Вечером много кого ходит, но не видели. Тут на шум почти сразу сбежались. Но может, боятся. Расспросы вести надо.

Мы ещё немного постояли, разглядывая мертвецов. Было в произошедшем что-то жуткое, нечеловеческое, особенно странно и неуместно выглядел тортик, залитый кровью. Ольга постоянно прижимала ко рту платок, и старалась держаться так, чтоб между трупами и ней был я. Да и вообще, обилие попаданцев в последнее время, особенно ненормальных, превосходило все мыслимые пределы. Даже в столице пробои случались раз в две недели, а тут вал какой-то.

— Евгений Тимофеевич?! — раздался сзади знакомый голос, и мы с Ольгой разом обернулись. На дорожке парка стояла целая и невредимая Аннушка. Она прижимала руки к груди, а городовой из оцепления придерживал ее ладонью, чтоб не пустить к месту происшествия.

— Анна! — воскликнула Оля, помахав рукой, — Ну, слава богу! Мы уже обыскались.

Городовой, видя, что мы знакомы, пропустил девушку, и та мелким шажками побежала к нам.

Я расслабленно выдохнул, и закрыл глаза. Так уж устроен человек, что на одну и ту же ситуацию он может глядеть с разных сторон. Трупы — плохо. Это горе и беда. Но если среди них не нашёл тело близкого человека, то это становится счастьем. Я глубоко вдохнул, а потом услышал возглас «Ой», шум падения тела, смешанное с влажным шлепком и голос Ольги.

— Аннушка, осторожнее!

Девушка упала на четвереньки. Поскользнувшись на этом проклятом тортике.

— Простите, пожалуйста, — пробормотала она, когда я помог ей встать, придерживая за локоть. — Я всего три фужера, а оно опьянило. Простите.

Анна выпрямилась и вытянула перед собой руки. По тонким пальцам бежала кровь, в которую упала ладонями девушка. Я ожидал от провидицы, как от обыкновенной институтки обморока или истеричного визга, но она тихо рассмеялась, заставив меня опешить.

— Я не сумасшедшая, — забормотала она, — Я не сошла с ума. Я это уже видела. Мне было видение. Я на самом деле провидица. Значит, и другие видения тоже могут быть правдой!

Она подошла ко мне, и взяла окровавленными пальцами мою руку, сжав изо всех девичьих сил.

— Я думала, что там, на кладбище, у меня просто галлюцинации, а это все может быть на самом деле.

— Какое видение? — осторожно спросил я.

— Как из сторожа сделали демона, и он убил полицейских. Там ещё убийца был с пистолетом. Он такой с длинным стволом. И он, когда вёл сторожа, то раз выстрелил в воздух. И выстрел тихий такой. И ворона большая.

— Какая ворона?

— Большая такая. Вы мне верите?

Я посмотрел в глаза Аннушки, которые просто молили, чтоб ей поверили. Такие же глаза были у пьяного провидца из моей предыдущей группы в столице. Хорошего провидца, он тоже всё твердил, что не сумасшедший.

— Значит, сторож. Пожалуй, с него мы и начнём. Сами. Ведь вторжение из другого мира — наша юрисдикция.

Так произнёс я, сунув руку в карман и нащупав там треугольный значок, о котором не стал рассказывать барону.