Шрифт:
Не знаю, зачем я это спрашиваю. Праматерь, конечно иногда одаривает своих детей личным общением. Но чаще через сны и видения. И то это случается в очень редких случаях. Вот Тай, например, рассказывал, что ему пришлось что-то выпить в храме, чтобы войти в транс и пообщаться с Богиней, когда он просил спасти его Рамину. А самой Рамине Праматерь снилась. И Анне тоже. Но у них и ситуации были очень сложные. Не представляю каково это оказаться в чужом мире, о котором совершенно ничего не знаешь, да ещё в чужом теле…
А я… я просто запуталась.
Сердце стремится остаться с ним, здесь. А разум напоминает, что я Сейнар и дала себе слово вернуться домой, а он, по меркам моей родины, совершил преступление, когда похитил меня. Что моя семья может не принять наш брак после такого, не принять его. Готова ли я бороться за то, в чём сама пока что сомневаюсь?
А ещё меня в последние дни грызёт чувство какой-то незавершённости. Будто я стою перед закрытой дверью, за которой находится недостающая часть меня, без которой мне не быть целостной. И понимаю, что стоит лишь открыть, шагнуть за порог и всё изменится, я изменюсь, чтобы уже никогда не стать прежней. И мне страшно.
Нечто подобное я испытывала перед тем, как войти в полную магическую силу. Но это уже давно осталось позади. Мой резерв понемногу растёт, по мере моего развития и обучения, но никаких скачков или новых дарований у меня уже быть не должно. Тогда что это за чувство такое? Может, это из-за любовной связи с колдуном? Вдруг близость с ним на меня как-то влияет?
Что со мной происходит? Что мне с этим делать?
И вдруг моих плеч невесомо касаются чьи-то руки. И тёплый ветерок шевелит волосы возле уха.
– Ничего не бойся, юная Сейнар. Найди и прими себя. Прими свою судьбу. Он поможет.
Вздрогнув от неожиданности, я едва справляюсь с желанием распахнуть глаза и обернуться. Неужели… Она ответила… мне!
– Янгмар моя судьба? Нагард? Этот народ? Что именно я должна принять? – выпаливаю, чувствуя, как сердце выскакивает из груди.
– Как же вы нетерпеливы, – смеётся Богиня, укутывая мои плечи ласковым теплом своего благословения. — Скоро всё узнаешь. Только смотри и слушай внимательно, моя избранная дочь. Будь начеку.
И ощущение её присутствия тает. Только тепло на плечах остаётся.
В каком смысле «избранная дочь»? Для чего она меня избрала? И почему быть начеку? Рагна, или Ульфрик, снова попытаются кому-то навредить? Янгмару?
Открыв глаза я всё-таки оглядываюсь. В часовне само собой никого нет.
Поднявшись с колен, снова смотрю на статую. Она немного отличается от тех, которые стоят в храмах Сэйнара. Наверное, скульпторы на Тарнхаде используют какие-то свои особые техники и подходы. Праматерь вроде бы та же, но всё-таки чуточку иная, не такая, как я привыкла. И этот облик вызывает во мне странное чувство… узнавания.
Однако разобраться, что это может значить, я не успеваю. Двери часовни открываются и на пороге появляется Янгмар. Он уже приехал?
34.2
Взгляд льдисто-голубых глаз сразу сосредотачивается на мне, вспыхнув каким-то необычайным восхищением. На губах колдуна появляется чувственная улыбка. Он закрывает дверь и решительно преодолевает расстояние между нами.
Не успеваю я даже пикнуть, как меня уже сгребают в охапку и пылко целуют. Жадные руки крепко обнимают, громадная ладонь сжимает ягодицу, бедро, заставляя поднять ногу и прижаться к нему в ответ.
– Прекрати, – бормочу я смущённо, одновременно с этим чувствуя, как тело чутко отзывается на его страсть. Словно не было утром между пылкого прощания, когда он собирался уезжать. — Что ты делаешь? Мы же в часовне, и не одни.
– Тут никого больше нет, – возражает Янгмар, целуя уже мою шею. — Я дико соскучился. А ты такая прекрасная.
– Со мной разговаривала Праматерь, – делаю я последнюю попытку воззвать к его разуму.
И это действует.
Ян замирает и, спустя несколько секунд поднимает на меня ошеломлённый взгляд.
– Ты сейчас серьёзно? Действительно разговаривала? — уточняет с недоверчивой ноткой.
Нет. Разыграть его мне захотелось.
– Представь себе. Стала бы я шутить с такими вещами, – чувствуя лёгкое раздражение оттого, что мне не верят, высвобождаюсь из его объятий.
– Я не говорил, что ты шутишь, просто… это неожиданно. То что ты сказала. Очень неожиданно, – теперь на меня смотрят уже с примирительной улыбкой.
Ян неохотно отпускает меня, позволив отступить на шаг. Наверное для того, чтобы лучше видно было.