Именно на такого человека мне и повезло нарваться, едва появившись в открытом мире игры. Охота на выходящих со стартовой локации нубов была распространена среди начинающих ПК-шеров. В основном к этой категории игроков относились два вида людей.

Одни были крайне не удовлетворены реальной жизнью. До такой степени, что хотели убить всех вокруг. Не имея возможности или желания как-то поменять свою жизнь, они изливали гнев в игре на тех, кто был слабее. Проблемы на работе, козел начальник, наставляющий рога супруг, та же нищета — любая из этих причин могла сподвигнуть игрока заниматься подобным непотребством в Тризе.

Ко второй категории игроков, которые занимались ПК-шеством, относились люди, систематически зарабатывающие на этом деле реальные деньги. Порой довольно большие. Касательно убийства новичков эта схема тоже работала.

Представьте себе, что в Тризу решил поиграть какой-то богатый человек или мажор во втором-третьем поколении нуворишей. В отличие от многих других функций, услуги доната в стартовой локации работали по стандартной схеме. Любой игрок, вложивший в игру свои реальные деньги, мог обменять их на эфирные монеты.

Это было сделано для удобства той категории людей, которые приходили в Тризу отдохнуть после учебы или работы. В Синистере они все обитали в развлекательном квартале.

Так вот, вернемся к нашему богатенькому игроку. Вложив в игру кругленькую сумму денег, он мог обменять большую часть на ЭМ, а на остальные накупить различных предметов в игровом магазине. Если ПК-шер поймает такого игрока на выходе, с него может выпасть какая-нибудь дорогая донатная вещица и много игровой валюты. Именно из-за такого шанса ПК и охотились на новичков.

«Этот ублюдок все равно будет пастись в инвизе (режиме невидимости) у моего тела эти десять минут, в надежде, что я воскресну за счет предмета из магазина. Смысла раскошеливаться на что-то подобное все равно нет…»

Мысленно помянув всех родственников Твоего папочки до восьмого колена, я вышел из игры. Мой взгляд невольно метнулся к часам, показывающим реальное время. Сейчас уже был второй час ночи. В принципе, я и так собирался отключиться от игры, как только доберусь до города. Но, к сожалению, судьба распорядилась по другому.

Увидев, что именно с меня выпало, после десятиминутного ожидания ПК-шер пойдет искать новые жертвы. А я его стараниями смогу сократить путь до города, ведь кладбища, на которых возрождались игроки, были привязаны как раз к населенным пунктам.

На их территории устанавливались божественные святилища. В крупных городах они выглядели как храмы, а в маленьких населенных пунктах больше напоминали платформу из белого мрамора со статуей божества в центре. По легенде пришедшие в мир Тэола игроки являлись посланцами божьими. Именно они их и возрождали. Так что завтра примерно в час дня я смогу возродиться сразу у городской черты.

Подумав об этом, я понял, что потеря начальной экипировки и пятнадцати эфирных монет стоили того. Их можно было считать платой за быстрое перемещение в город.

С такими мыслями я выключил ПСИ-обруч и снял с себя игровой костюм. Непродолжительный рейд в уборную комнату позволил мне немного освежиться. После чего я снова плюхнулся на свою старенькую кровать и мирно уснул.

В последние дни я почему-то очень быстро засыпал. Скорее всего, это было связано с яркими эмоциями, которые мне доводилось испытывать в Тризе. Игра за новый класс все же отличалась от той рутины, в которую превратилась жизнь Дэшона.

Теперь вместо ежедневных миссий от церковников на истребление того или иного вида нежити, а также поиска каких-нибудь пропавших реликвий — я участвовал в настоящих приключениях. Одно только дело сумасшедшего смотрителя Старого кладбища и квест на поиск Песни предрассветной мглы чего стоили?

Ночью мне приснился крайне странный сон. В нем я сидел за столом в каком-то ресторане, среди большой компании людей. Было много вкусной еды и дорогого алкоголя. После того, как все напились и наелись, началось главное веселье.

Откуда-то у одного из гостей появилась в руках гитара. Как только он извлек из нее первые музыкальные ноты, остальные люди тут же начали петь. К слову, я тоже был в их числе.

Мне подобный сон показался крайне странным. Раньше я не проявлял каких-то особых чувств к застольям, и совершенно толерантно относился к вкусной еде и алкоголю. Тем более к живому пению, ибо моим голосом можно было разве что в уборной кричать слово — «Занято».

Ответ на эту загадку оказался более приземленным. Ни к каким пророческим видениям будущего, ни моим скрытым желаниям — данный сон отношения не имел. Все дело было в нашем соседе, который, нажравшись до поросячьего визга, не нашел никакого другого занятия ночью, кроме как выйти на крыльцо своей хибары и начать петь песни под гитару.