Последнее время я часто думала о том, с кем мне предстоит заключить брачный союз по версии Парных Ведомств. Ведь это должно было произойти сразу после подтверждения моего волшебного статуса,то есть после выигрыша пари. В Облачном Пределе феям внушали идею неоспоримости выбора: спутник жизни выдавался раз и навсегда – получите, распишитесь! Вместе мы должны были с беззаветной преданностью служить общему делу, направленному на процветание Высших Небес. Большинство моих однокашниц воспринимало всё это как должное, но меня уже на первом цикле обучения терзали смутные сомнения, которые сильно возросли сейчас на земле. Я вынуждена была признаться себе в том, что моё сердце уже занято и я не смогу постоянно, всю мою бесконечную фейскую жизнь выдерживать рядом выбранного Ведoмствами, но не приглянувшегося мне сильфа.

В моих мечтах царил лирический баритон изгнанника, а, поскольку я не знала , как выглядел нарушитель моего спокойствия,то его внешность конструировалась из известных мне частей. Образ начинал рисоваться, конечнo, с глаз. И тут я никуда не могла деться от тёмных очей Жака Кёра. Ну что ж, пусть у моей мечты будут именно такие восхитительные глаза! И нос тоже…я мысленно пририсовала его к цепкому взгляду. Не слишком ли много от одного человека? И что это я на нём зациклилась? Я вздохнула, тщетно пытаясь отделаться от наваждения, в котором советник смотрел на меня с прохладной усмешкой на тонких губах. А вот, кстати, губы…губы можно было бы добавить и попухлее – такие, как у Его Величества.

Я всё еще помнила их прикосновение к моим – удивительное ощущение! А каким оно будет с тем, кто станет дорог моему сердцу? Наверное, ещё сильнее, ярче?! Дальше я пыталась обрисовать изогнутые уши, волосы и другие части тела, выхватывая их из образов высших сильфов, которых я видела на Слёте Фей-Силь-дерации. Что же это получается? Сплошная расчленёнка! Матрии всегда требовали чистоты помыслов от юных фей, угрожая нам тем, что наши идеи могут услышать тонкие натуры писателей, поэтов или художников на земле и, воплотив их в своих произведениях, вредно влиять на умы читателей: ведь миры взаимосвязаны. Tак вот, кажется, я сейчас стала причиной чьей-то сенсационной пoвести или пьесы.

Из этих запретных грёз, явно недостойных родовитой феи, меня вырвало тихое бормотание, исходившее от плетёного браслета, подаренного мне фэри Сой ра Эй.

– Кейю Лэй ра Ин! – тихо шептала она.
– Как у тебя дела?

– Всё идёт по плану. А что?
– насторожилась я.

– Странная ситуация с твоим пари! – Голос фэри Сой ра Эй перешёл в самый тихий секретный режим.
– Я сегодня слышала обрывок разговора ?лавной Наставницы с кем-то из ?ей-Силь-дерации (по–моему, это был кто-то из могущественных сильфов). Tак вот, я могу поклясться, что они сначала говорили о твоём пари, потом что-то о сильфе-изгнаннике, после чего Ма хада Нюй ара Ом выкрикнула, что-то вроде «Вы не можете так использовать кейю Лэй! ?на имеет право знать всё о нём и о настоящих планах Фей-Силь-дерации!».

Я задумалась. Использовать? Меня? Пари сразу казалось мне странной затеей, но причём тут изгнанник? Что я должна знать о нём? ?азве мы как-то связаны? И что это за «настоящие планы»?! Все эти известия были некстати, потому что и без них у меня накопилась масса вопросов без ответа и море проблем.

– Жалко, что дальше я не слышала! Главная Наставница перешла на высший уровень секретности переговоров, который я пока не умею взламывать, но и так ясно: что-то здесь нечисто! – добавила фэри Сой ра Эй.
– Будь осторожна! ?оворила же я тебе: откажись от этого пари! Потребуй другое!

Пожалуй, моя подруга, практичная и мудрая, как все Мастера Быта, была права, но теперь уже поздно что-то менять!

– Я буду осторожна! – пообещала я, прекрасно понимая невыполнимость этого обещания. – А сейчас мне нужна твоя помощь, фэри Сой! Tолько ты можешь сделать всё на высшем уровне.

Я посвятила её в свою идею нового платья и головного убора для грядущего рыцарского туpнира. Никто не смог бы создать наряд лучше, чем домовитая фея. Волшебство на расстоянии, конечно, было сложным делом, но я не сомневалась в силе и мастерстве фэри Сой. Поэтому, когда из окна в мои покои хлынул лунный свет, мне осталось только завороженно наблюдать за творящимся бытовым волшебством. Каждый лунный луч, натянутый, словно нить на ткацком станке, переплетался с другими лучами, постепенно образуя чудесное лунное полотно – красивое, лёгкое, прочное и мерцающее таинственным сиянием.

– А мне можнo такие шоссы себе заказать? – Голос фарфадета донёсся из самого тёмного угла в разгар лунного волшебства.
– Только чтобы в полосочку были, как в жизни: полоса тёмная, полоса светлая, - добавил он, материализуясь рядом со мной.

– Посмотрим на твоё поведение! – усмехнулась я. – Волосы добыл?

– ? как же! – отозвался Лютеций Мор-Амор, с важным видом предъявив мне два локона, причём один из них был подозрительно кучеряв, но в тот момент я не обратила на это должного внимания.

Я выставила на стол три специально подготовленные чаши, которые фарфадету удалось недавно стянуть на кухне, и разложила ингредиенты, превращая каждую в средоточие мыслей: одна – для епископа, ещё одна – для дофина, и последняя – для советника.

– С кого начнём? – деловито спросил фарфадет, с интересом наблюдая за мной.

– С дофина! – решительно сказала я и, ярко представив oбраз Людовика, подо?гла нужный локон силой своего волшебства, увеличенной влиянием броши, а потом вдохнула струящийся из чаши сизый дымок, ударивший в нос ароматом горечи.