Всякий раз девушка каменела от тяжелых эмоций и прикусывала нижнюю губу до боли. Она чувствовала себя отвратительно. Ей стало тяжелее не замечать знаков внимания от дяди Гэвина.

Он не стремился проводить с ней всё свободное время. Инария могла жить в поместье почти незаметно, но, если они пересекались – ей приходилось терпеть подобные инциденты.

— Дядя… Что ты делаешь? – однажды спросила Ина, сжав зубы. В тот момент его ладонь коснулась лопаток девушки, мягко поглаживая сквозь платье.

Она надеялась отрезвить мужчину, воззвать к совести…

— Только лишь забочусь о любимой племяннице, - очаровательно улыбнулся Гэвин, нисколько не смущаясь.

Сердце Инарии ухнуло в пропасть. Его бесстыдный взгляд оставался таким же хищным. Казалось, дядя насмехается над её беспомощностью.

В тот момент Ина с ужасом поняла: он может зайти дальше. Невидимая удавка начала давить на горло ощутимей.

Инария не знала, что ей делать. Поднять крик? Но он не делал «ничего особенного». Если она устроит истерику, это станет поводом прописать ещё больше тех отвратительных успокаивающих таблеток…

Ина боялась. Она действительно боялась всего происходящего.

Потом произошло ещё кое-что. Дядя Гэвин пригласил её на ужин с «деловыми партнерами». Девушке не нравилось участвовать в подобном, но ей не оставляли выбора. Впрочем, это происходит не в первый раз.

Сальные взгляды чужих мужчин, фальшивые слова о сочувствии, от которых Инарию тошнило… Она старалась сосредоточиться на еде и не вслушивалась в разговоры мужчин. Но и этому мнимому спокойствию пришёл конец, когда ладонь дяди под столом нащупала её коленку.

Инария замерла, не веря в происходящее. Гэвин вёл себя так, будто ничего не происходит. Он смеялся и шутил с другими мужчинами, а рука его, тем временем, настойчиво поглаживала коленку племянницы, норовя подняться выше.

Неприятный холодок прошёлся по спине девушки. Она ненавидела это липкое, мерзкое чувство стыда… Когда его руку попыталась коснуться бедра, острые коготки Инарии впились в ладонь дяди.

Она надеялась удержать его от отвратительных действий, но, вместо этого, Гэвин с силой сжал её бедро. Девушка побледнела и едва не вскрикнула. Это было слишком больно.

Потом он убрал руку, но леди Монтроуз догадывалась: останутся отвратительные синяки.

Стыд и злоба перемешивались в её сознании. Она прикусила внутреннюю сторону щеки, пытаясь дотерпеть до конца ужина.

«Почему?» - крутился сумасшедший вопрос в сознании, - «почему он так со мной поступает?».

Тогда Ина была слишком наивной леди. Она не знала, насколько гремучей и жестокой бывает страсть. Человеческие желания… Извращенные, тёмные и мерзкие. Гэвин был пропитан ими до кончиков пальцев.

В конце концов, он снова сделал вид, будто ничего не случилось. И тогда Инария решилась. Ей нужно выйти замуж.

Срочно поднять этот вопрос и сбежать, поскорее сбежать из поместья. Всё равно, куда и к кому. Многочисленные родственники семьи Монтроуз не примут у себя Инарию. А значит… Оставалось только замужество.

Пусть он будет беден и не особо красив, Инарии всё равно. Ей бы вырваться из порочного круга…

Ах, если бы всё было так просто.

Она знала, что ей придётся сказать о замужестве дяде Гэвину. Инария была совершеннолетней, а значит, могла принимать решение о собственном браке, однако, дядя прочно контролировал поместье Монтроуз в данный момент. И проблемы заключались в том, кто унаследует титул графа в дальнейшем.

Дети Инарии, по идее, должны были стать преемниками, но она готова отказаться от этого права. Иначе… Её не выпустят из поместья Монтроуз.

Через два дня она попыталась поговорить с Гэвином за обедом.

— Дядя… Мне уже восемнадцать лет, - произнесла Инария, не глядя ему в глаза.

— Я знаю, - улыбнулся мужчина, промокнув салфеткой губы, - к чему ты это вспомнила? Хочешь выпросить подарок на день рождения заранее?

— Нет, - Монтроуз проигнорировала игривый тон Гэвина, - я хочу выйти замуж.

Её слова прозвучали чётко и уверенно, вот только после них повисла гнетущая тишина. А потом дядя Гэвин лёгким движением сбросил бокал на пол. Резкий звон разбитого стекла заставил Ину содрогнуться всем телом. Этот звук продолжал эхом резонировать в ушах…

Ближайшая служанка тотчас бросилась поднимать осколки, но неожиданно тоненько вскрикнула. Гэвин Монтроуз наступил ей на руку, основательно вдавив стекло в ладонь женщины.

Леди Монтроуз вцепилась ногтями в белоснежную скатерть, пытаясь не смотреть в сторону плачущей девушки. Инария понимала, что всё происходящее – демонстрация. Прежде всего, он хотел напугать её.